жидкостью и дует, чтобы не щипало мне, аккуратная девушка попалась. Спрашивает меня:
– Больно, да?
– Нет, – тихо ответил я и это являлось правдой.
– Врёте вы всё… – констатировала она и я не выдержал.
– Соблюдайте субординацию товарищ сержант!
– Виновата, товарищ младший лейтенант.
– Младший воентехник! Говорил же уже.
– Так точно, я запомню, разрешите идти?
– Идите! В вашей помощи нуждаются десятки бойцов.
Комиссар, услышав этот разговор усмехнулся и снисходительно упрекнул меня:
– Зачем ты так с ней? Молодая она совсем, а красивая какая? Понравился ей, а ты… сам ещё юн, не понимаешь, что случилось! Война началась, тут каждое приятное мгновение ценить нужно, ты запомни мои слова боец! Пригодятся.
– Хорошо.
– А теперь, давай серьёзно поговорим, прыгай в машину! – махнул он рукой и повысив голос, добавил, – Это касается всего экипажа!
Мы вчетвером забрались в танк, задраили люки, и комиссар начал проводить среди нас совещание.
– Значит так товарищи, всё, что вам скажу, пока строго между нами: нельзя сейчас разводить паникёрства! Ситуация складывается катастрофическая… немцы прут армадой, их много и кажется, – они повсюду. Разведка, точнее, то что от неё осталось, недавно вернулись и сообщили полную картину. В это сложно поверить, но, – это так. У нас в запасе два, максимум три часа, пока мы не попали в плотное кольцо. Фашисты наступают стремительно, на своём пути встречают лишь небольшие очаги ожесточённого сопротивления. Замечены большие скопления бронетехники, пехоты; зверствует авиация противника и, самое неприятное, по нашей территории орудуют диверсанты, переодетые в советскую форму. Помимо диверсий они дискредитируют бойцов Красной Армии среди населения, творя бесчинства в нашем обмундировании и говоря на русском, родном языке…
Виктор Илларионович замолчал, задумался. Я догадался, он хочет что-то предложить, но не знает, как это правильнее сделать, потому спросил:
– Есть какие-то предложения? Что нам нужно предпринять?
– Да, сынки. Мы посоветовались с командирами других подразделений, необходимо любой ценой не попасть в окружение и пробираться к своим. Боеприпасов у всех кот наплакал, дать достойный бой этими силами мы не в состоянии. Поскольку на руках много раненых, в том числе и тяжёлых, нужно обеспечить безопасность отступающим, прикрыть их, связав преследующего врага боем.
В танке повисла тишина, все прекрасно знали, что означают слова командира, – это верная гибель.
Полковой комиссар медленно продолжил:
– Не стану приказывать вам, дело добровольное, оставим в засаде один танк и несколько бойцов в качестве прикрытия от вражеской пехоты, разведчики уже вызвались добровольцами, готовы сесть десантом на броню, осталось найти танкистов.
– Разрешите мне? – Предложил я
