орудий. Пришлось тикать, но… получили мы свой снаряд, да так хитро: сверху он упал как раз под прямым углом, сведя на нет преимущества наклонной брони, – прошил насквозь «Пассажира» и задел заряжающего…
Остальное смутно помню, – мотор заглох, я рефлекторно запустил двигатель сжатым воздухом и из последних сил погнал «Тридцатьчетвёрку» назад, туда, откуда мы приехали, спустился по крутому спуску и стараясь заезжать за естественные укрытия вышел из боя… всё, – потом темнота, я «Отключился».
Вот таким для меня выдался первый день войны, боевое крещение, первая горечь утрат и первый раз, – когда подбили.
С другой стороны, – если в тот день наш танк не прошил снаряд немецкой артиллерии, я скорее всего, погиб бы. Ведь всего в паре десятков километров от того места, где мы устроили засаду на фашистскую колонну через три дня, состоится одно из самых страшных для наших танковых войск сражение – это бой под Дубно; если точнее: битва в треугольнике «Луцк-Броды-Дубно». Крупнее того события станут только бои на «Курской Дуге», легендарной «Битве под Прохоровкой».
Знаете, когда стал приходить в себя, сначала появилось такое предательское, обманное чувство, – словно я нахожусь дома, мать возится у печки, сестрёнка капризничает, отец собирается на службу, у меня есть немного времени, не стоит торопиться вставать, можно подождать, пока накроют на стол и только тогда придут будить… но, открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Первое, на чём заострил внимание, – это широкая улыбка комиссара! – «Живой, – слава богу!»
Понял, что нахожусь в поезде, в вагоне до отказа набитом бегущими от войны людьми.
Всё моё тело болело, постарался повернуть голову, остановила резкая боль, услышал нежный, женский голос:
– Тихо-тихо, лежите, вы сейчас в безопасности.
Пересилив себя, я поднял глаза и обнаружил, что моя голова лежит на коленях у медсестры, той самой, с которой я познакомился перед боем…
– Опять ты?! – Удивился я.
– Судьба, – засмеялся Виктор Илларионович, – благодари её, она с тобой тут возится как с генералом!
– Что случилось? – Перевёл свой взгляд на комиссара.
– Нас подбили! – Нахмурившись, ответил он, доставая папиросу, – стрелок-радист и заряжающий погибли, нам повезло! Ты ещё молодец, что успел горящий танк от обстрела в безопасное место отогнать, как только сил хватило? Я после попадания снаряда рухнул на ящики с боеприпасами и темнота! Это разведчики, которые с нами остались, вытащили в самый последний момент нас, потом машина взорвалась. Далее, с нами на руках, бойцы сумели нагнать отступающих, вот мы и здесь! Я быстро в себя пришёл, а ты в бреду оставался долго… очнёшься и в горячку, говорю же: Марии спасибо скажи, выходила.
– Благодарю вас, – прошептал я, – у меня всё на месте? Руки-ноги?
– Да, у вас просто контузия и переутомление, –
