верности, тайно принесли дары и поганому богу Велесу, языческому скотьему богу.
"А все же любопытно узнать подробности о вашем оборотне, – попросил любопытный отец Офонасий. – Как он вас окрутил?" – "Поперву появился, – взялся рассказывать Трофим, высокий худой мужик, борода лопатой, – у моего загона скотьего, коша". – "Почему же за оборотня принял, а не просто за медведя?" – "Вот то-то и оно. Поперву смотрю, в сумерках, человек незнаемый идёт. Да чудно идёт, всё ближе и ближе к земле прогибается. Занемог или прячется? А враз гляжу, кувыркнулся по земле, а потом встаёт – и медведь уже, хозяин косолапый. И прямо ко мне в кош. И глаза горят – сжелта. Оробел я. А он хлоп моего козла лапой и уложил одним ударом. И взвалил на себя, и утащил в тот вон лес". – "Всё?" – "Всё, как было". – "Ой ли? Не от лукавого ли байка?" – засомневался отец Офонасий. "Мы тоже не поверили Трофиму, – сказал стоящий рядом с Трофимом мужичок, кривой на один глаз, – пока сами не узрели". – "Тебе только и подтверждать, – глядя на его кривизну, подумал отец Офонасий. – Один глаз на мельницу, другой на кузницу". Но кривого Егора поддержали. "У кривого Егорки глаз шибко зоркий", – вспомнил начало пословицы отец Офонасий. "Так. Ещё два раза появлялся. У Власа козла унёс и у Нефёда овцу. И всё по слову Трофима случилось. Человек кувыркается, а потом медведь встаёт". – "А скотину пропавшую искали?" – "Искали. Напрасно. Ни ножек, ни рожек". – "У помещика своего защиту искали?"– "Искали. Не поверил он. Да и нет его теперь. На смотр вызвали, конно, людно и оружно".
Отец Офонасий понимающе кивнул. "Конно, людно и оружно", это ему хорошо знакомо. Много раз являлся на военные смотры с прежним помещиком, отцом нынешнего, его, отца Офонасия, отец, боевой холоп. Помещику земля давалась не за красивые глазки, а за службу государю. Военную службу. Свой помещичий надел помещики отрабатывали ранами, увечьями, потерянным здоровьем, а то и жизнью. Прежнего помещика, Акинфия сына Аникеева, как и отца священника Офонасия Якова, свели в могилу болячки, набранные в военных походах. А их при государе Иоанне Васильевиче Грозном оказалось достаточно и более того. И нынешнему помещику Алексею сыну Акинфиеву следует по первому зову являться на смотр конно, людно и оружно и выступать в походы. Иначе землю отберут в казну. Правда, помещики, как люди, наделённые разумом, находили порой причины не явиться по требованию: идучи не идяху, по выражению летописца.
"В таком случае показывайте, христиане, где оборотень шастал, – попросил отец Офонасий, надеясь прощупать случай с другого боку, а больше из любопытства. Найти какие-либо следы после прошедших дождей отец Офонасий не надеялся, но с чего-то начать хотелось. Да вот хотя бы у того же Власа. Влас показал место за своим загоном, где кувыркнулся в бурьян человек и обернулся медведем. А на одной жерди загона увидели следы глубокие от когтей косолапого. "За какие грехи напасть эта?" – вздохнул Влас. "Может, и есть какие, – мрачно произнес кривой Егор. – В старину предки наши хозяина
