Собрание сочинений. Том 6. Евгений Евтушенко
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Собрание сочинений. Том 6 - Евгений Евтушенко страница 25
в муках человеческой семьи.
Распят был он тридцатитрехлетним, —
распинали месячных в Сонгми.
Чем он выше всех детей убитых,
тех, что в душу смотрят молча нам,
этот – из всемирно знаменитых —
на стене собора мальчуган?
Я писал эти строки, сидя в самолете Аэрофлота, летевшем из Ханоя в Москву. Была глубокая ночь. Все вокруг спали. Самолет шел ровно. Но как только я написал горько-саркастическую концовку в первом варианте: «Чем он лучше всех детей убитых, где-нибудь у пальм и у ракит – этот из всемирно знаменитых, все-таки счастливый вундеркинд?!» – самолет рухнул в воздушную яму. Стюардесса ударилась о металлический кухонный шкаф. Те, кто не привязался, взлетали и бухались головами о стены и потолки лайнера. Я немедленно убрал насмешливое слово «вундеркинд» и тут же написал новый, более деликатный вариант концовки. Самолет выровнялся…
Гордая бедность
Сандалеты из автопокрышек
на ногах стариков и мальчишек.
Сорок донгов у грузчиц зарплата,
и к заплате прижалась заплата.
У лоточниц лишь пуговки, нитки,
и значки, и значки; их в избытке.
Но не любят, чтоб им выражалась
снисходительно чья-нибудь жалость.
И моральней любого богатства —
горькой бедности не пугаться.
Плачут женщины на пепелищах,
но ни разу не встретил я нищих.
Если руку протянут здесь, – только
чтобы взять в эту руку винтовку.
Все по карточкам – только не юмор.
Он в измученных людях не умер.
Люди ходят, не хныча, не горбясь.
Все по карточкам – только не гордость,
и по гордости с Ленинградом
эти люди в истории рядом.
В этой бедности гордой – победность.
В этом будущего черты,
если все-таки в гордую бедность
люди выбились из нищеты.
Вьетнамская самодеятельность
Принасурмились оркестранты,
брови кисточкой навели.
Самодеятельные таланты
на эстраде рыжей земли.
Неуклюжи фанерные горы,
и по лесенке, скрытой от глаз,
то вздымаются в гору актеры,
то нисходят пророками масс.
Все актеры – солдаты Вьетнама.
Неумело положен их грим,
и идет полуфарс-полудрама
с пеньем сольным и хоровым.
Ловят девушка с парнем шпиона,
но потом среди роз восковых
переходит в любовь потаенно
комсомольская бдительность их.
Не целуются. Пошлость такую
режиссер не позволит ни в жизнь.
Революция и поцелуи
несовместны – вот главная мысль.
Но, следя за развязкой неясной, —
как бы кто не подвел на беду —
руководство за скатертью красной
напрягается в первом ряду.
Не подводят