голосу; ухватившись мозолистыми рабочими руками за этого Зомбина, как за слабое звено, Павел планировал вытащить на свет Божий и суд человечий всю их зловредную цепочку.
– Не вылезу, – игриво ответил голос.
Поняв, что переборщил, Павел ослабил хватку, Зомбин же был по-прежнему игрив, но изворотлив. Так, за приятной беседой, они с голосом доехали до первого этажа. Выйдя в лобби, Павел услышал, как кто-то выскочил из лифта после него. Это был маленький горбун в пиджаке и сандалиях, игривый голос мог принадлежать только ему. Поняв, что Павел засёк его, горбун рванул к выходу.
– Эй, Зомбин, ты куда? Не бойся, я – свой! – крикнул Павел, тоже выскочив на пыльную безлюдную улицу.
Гигантскими прыжками уходил по ней горбун от погони. Тогда Павел, как его учили старшие товарищи, упал, отжался и по-пластунски заскользил за Зомбином.
У неприметного одноэтажного зданьица горбун остановился, огляделся и, не заметив ничего подозрительного, постучал в окно. Его впустили внутрь.
Подползя к зданьицу, Павел отряхнулся и повторил манёвр горбуна. Ему тоже открыли, но внутрь не впустили.
– Зомбин? – спросили его из-за приоткрытой двери.
– А то кто же? – нарочито замысловато, чтобы не опускаться до лжи, ответил Павел.
– А чой-то морда у тебя больно правильная, – недоверчиво произнёс Зомбин; сам он со своим будто кувалдой по бетону тёсанным лицом походил на Павла, как чёрт походит на ладан.
– Не повезло мне с мордой, – признался Павел. – Но я исправлюсь, – пообещал он.
Вероятно, даже Аркаша на его месте не сумел бы ответить удачнее.
– Тогда проходи, – сказал враз подобревший Зомбин, пропуская его в комнату, где сидело ещё человек двадцать Зомбинов.
По нескольким выхваченным из их болтовни фразам Павел понял, что говорили о нём. Очевидно, где-то в аппарате Партии произошла утечка, и теперь заговорщики обсуждали способы нейтрализации опасного гостя. Времени на расшаркиванья, а тем более на сопливый гуманизм у Павла не оставалось. Вот где пригодились ему его умения, выпестованные годами напряжённейших тренировок!
– Зомбины, вы разоблачены, сдавайтесь! – крикнул Павел страшным, как ему показалось, голосом.
– Это что за хрен? Да это – не Зомбин! – всполошились Зомбины.
– Стоять! – крикнул Павел, разрывая на груди тельняшку.
Над левым соском у него был вытатуирован профиль Сталина, а над правым, как и полагается – профиль Ленина.
Зомбины отпрянули, но было поздно. Павлова грудь подействовала на них ошеломляюще эффективно: пожухлые и сморщенные, как вампиры пред солнечным ликом, они валились на пол, где беспомощно сучили ножонками.
Павел возликовал было: его тайное оружие действовало на ренегатов практически безотказно, но тут заметил, что горбуна среди них нет: он успел вовремя отвернуться.
Горбун был уже на улице. Он не пытался больше убежать от Павла, но пятился с закрытыми глазами к зданию, ещё более неприметному, чем
