неважно. Тем не менее Валдис пригласил его на премьеру своего будущего спектакля, и пожаловался:
– Боюсь это моя последняя премьера, мне ведь уже скоро 37, для балетных это предельный возраст… – И вдруг поинтересовался: – Послушайте, а нельзя ли мне в космонавты? Как думаете, возьмут?
Вопрос был настолько странный, что возникла пауза. В этот момент проходившая мимо Вика успела шепнуть Беркуту на ухо: «Учти, мальчик – гений!».
– Почему нет, крепкие ребята нам нужны, – решил шуткой на шутку ответить Беркут. И вдруг почувствовал по оценивающему, игривому взгляду собеседника, что тот проявляет к нему откровенный личный интерес. Специфические наклонности балеруна, проявляющиеся в его утончённо-жеманных манерах, на которые Беркут вначале решил не обращать внимания, определённо становились проблемой. Играя глазками и томно облизывая губы, танцовщик очаровательно улыбнулся и доверительно сообщил:
– Знаете, у меня очень сильные ноги и тренированный пресс живота. Я вам наверняка подойду. Приходите ко мне после спектакля в гримёрку, я покажу вам какие у меня мускулистые ноги, и мы сможем проверить мою физическую форму. Я договорюсь с администратором, чтобы он вас провёл.
Ошарашенный Беркут перевёз взгляд на жену, а она издали, с улыбкой Будды прикрыв глаза, лишь пожала плечами.
Пришлось вежливо прервать затеянный гостем флирт и срочно искать себе другую компанию.
Глава 8
Так Павел оказался в компании двух коллег жены – политологов Джермена Гвициани и Александра Бубновского. Оба «джентльмена» в ожидании приглашения к общему столу расположились в креслах по разные стороны журнального столика. Беркут оказался между ними на диване. На столике были небрежно разложены свежие журналы из Нью-Йорка, Лондона, Парижа. Разговор, разумеется, тоже вертелся вокруг политики. Джермен Гвициани работал в «Институте системных исследований», тогда как Бубновский, будучи зятем брежневского фаворита Косыгина, занимал должность заместителя директора «Института США и Канады», где работала Вероника. Именно от этого импозантного молодого красавца Бубновского не в последнюю очередь зависело – получит ли Вероника в ближайшее время место начальника научного сектора, о котором давно мечтала. Жена то и дело бросала в их сторону напряжённые взгляды, потому что очень надеялась, что супруг сумеет произвести на мэтров благоприятное впечатление, чтобы существенно облегчить и ускорить ей карьерный взлёт.
Но пока Павел больше слушал то, о чём говорят учёные мужи, чем сам открывал рот. А они, нисколько не опасаясь вездесущих стукачей из КГБ, предельно откровенно рассуждали, что затянувшаяся конфронтация с Западом, в особенности с США, приносит Советскому Союзу больше вреда, чем пользы.
– Я слишком хорошо знаю вашингтонский политический истеблишмент и Нью-Йоркских
