матери!». Ему ли было не знать суровую профессиональную статистику: 80% лётчиков-истребителей списывают с лётной работы вскоре после тридцати – серьёзные перегрузки буквально выжимают из человека здоровье. Рано или поздно старые травмы, которых за долгую службу в боевой авиации было немало, напомнят о себе. Он итак уже лет десять летает «сверх плана», да ещё второй раз в космос собрался. А раз так, то надо поберечь здоровье. Смятая пачка «Мальборо» полетела в мусорное ведро. Естественно, настроение от этого не улучшилось.
«А может, – ну оно всё к лешему! Уйти самому из отряда космонавтов, пока всё не открылось на медкомиссии и меня не выперли с позором? – спросил он себя напрямик, и ужаснулся такой мысли. Без любимой профессии жизнь теряла всякий смысл, ведь это фактически последнее, что у него осталось. – Нет, надо держаться, пока меня, словно старую скаковую лошадь, содрав предварительно с копыт подковы, не отправят на мясо».
В первую очередь это необходимо ему самому! Ни Вика, ни эти двое самовлюблённых учёных павлинов никогда не смогут понять такого, как он – человека, выбравшего прямой путь честного и бескомпромиссного служения Родине. Им не понять, каково было такому простому парню от сохи, каким он пришёл в авиацию, пройти суровый жизненный путь, десятки раз избежать верной смерти, и кое-чего добиться. Впервые он должен был погибнуть ещё молодым лётчиком в Корее. Его война, да и сама жизнь преспокойненько могла закончиться уже на 13 боевом вылете. В то утро он вылетел в составе звена истребителей Миг-15 на штурмовку вражеских позиций (хотя основной работой советских лётчиков-интернационалистов на той войне была противовоздушная оборона крупных северокорейских городов от налётов тяжёлых американских «супекрепостей», но изредка их всё же привлекали для поддержки пехоты, в том числе частей китайских добровольцев).
Но когда МИГи прибыли в район запланированной атаки, передовой авианаводчик с земли отчего-то перестал выходить на связь, поэтому никто не мог точно навести авиацию на цель. Командир группы принял решение самостоятельно прощупать предполагаемую позицию противника. Вслед за ведущим истребителем лётчики дважды прошли над сопкой, на которой предположительно размещалась неприятельская артиллерийская батарея – ответной реакции не последовало. Однако, как только Беркут вслед за лидером развернулся для третьего захода, в его самолёт угодили два 35-мм зенитных снаряда – лётчик потерял управление машиной, а в кабине возник пожар. Самолёт находился на высоте всего 30 метров и имел скорость 840 км/ час – и всё же Павел катапультировался не раздумывая.
Он упал на землю всего через 10—15 секунд после того, как раскрылся парашют, и поэтому получил серьёзные травмы. Однако всё же оказался достаточно далеко от вражеских позиций и смог избежать плена, скрывшись в сумеречном лесу. Всю ночь он ползком уходил от брошенных на его поиски охотников. Надежда была лишь на себя. Это американских лётчиков уже в то время снабжали солидным
