одна пауза, потом Лайва медленно потянулся к ручке.
– А как мы отсюда выберемся?
– Это уже моя забота.
– А гарантии?
– Тебе придется положиться на мое слово.
Дан ожидал, что Лайва выскажет какое-то сомнение, но тот молча подписал и отдал бумагу Марану. Маран сложил ее, спрятал и сказал:
– Вставай. Иди к окну.
Потом быстро прошел к двери кабинета, приоткрыл ее и позвал:
– Мит, Навер, сюда. – И сразу: – Санта, спускайся. Время.
Все остальное заняло не больше двух минут. За окном повис флайер, открыли створку, перетащили Лайву, перелезли сами, дверца флайера закрылась, и Маран сказал:
– Тонака! Слышишь меня? Все идет по плану. Начинай действовать. Дик! Как у тебя там, все тихо? Об охране посольства не забыл?
– Не забыл, – ответил Олбрайт коротко.
– Мне показалось, что я слышу голос посла, – заметил после небольшой паузы Лайва.
– Это и был посол.
– Но его зовут не Дик, а Ричард Олбрайт.
– У землян принято сокращать свои имена. Так его называют друзья и близкие.
– Друзья и близкие? – Лайва помолчал, потом сказал: – Ты изменился, Маран.
– А ты думал, перед тобой тот мальчишка, который с почтением взирал на соратников Рона Льва? Я видел, как живут люди на четырех планетах.
– Да, я слышал. А еще поселился на лучшей из них, женился на дочери очень влиятельного человека…
– Вот скот, – пробормотал Поэт.
– Ты пользуешься тем, что стар и болен? Полагаешь, что у меня не поднимется рука дать тебе пощечину? Но еще одно слово о моей женитьбе и…
– Я ведь не в порицание, – сказал Лайва примирительно, и тут связь выключилась.
– Что случилось? – спросил Дан тревожно, но Поэт, встав с места, успокоил его: – Ничего. Просто Марану стало неприятно… Ну и скот! Есть же люди, которым жизнь дана, чтоб все пачкать.
– Он действительно не порицал, – усмехнулся Дан. – Наоборот, по-моему, такая ловкость вызывает у него уважение.
– Возможно. Но ты ведь знаешь Марана. Он же в своей гордости доходит до абсурда. Я в свое время даже побаивался втихомолку, что он откажется от Наи, дабы не дать повода… К счастью, на столь бредовый поступок он оказался все-таки неспособен. – Поэт подошел к окну, выглянул и заметил без удивления: – Ну вот! Третий ход Песты он тоже предсказал.
– Третий?
– Первый был с урезанием доли. Помнишь, он говорил об этом вчера утром, когда я пришел с газетой? Второй – ты еще спал, Маран сказал, что сегодня Песта предпримет атаку на кого-то из членов Правления, чтобы свалить на него похищение Дика. Угадал. И теперь третий.
– А именно?
– Он предположил, что, упустив его в Крепости, Песта попробует напасть на посольство. Шаг отчаяния. Бессмысленная затея все потерявшего человека. И вот они здесь. Иди, посмотри.
Дан подошел к окну. Кабинет Олбрайта, как и их с Мараном комнаты,
