style="font-size:15px;"> Дан прилип к стеклу. Охранники бросились вперед одновременно на всем протяжении решетки, обозначавшей границу территории посольства. Как только первый из них коснулся чугунных завитков, запела сигнализация, и сработали станнеры. Все, кто успел забраться на решетку, попадали обратно на площадь и остались лежать без движения. Атака захлебнулась, но нападавшие не угомонились. Перегруппировавшись, они снова пошли вперед. И снова пятеро или шестеро без чувств распростерлись на мостовой, а остальные отхлынули. Несколько человек, видимо, командиры, сошлись в кучку недалеко от дворца, дабы, наверно, обсудить, что делать дальше, и тут на площадь со всех сторон выступили люди в темно-зеленых комбинезонах. Армия. Оказавшиеся в окружении охранники стали торопливо бросать оружие.
– С этим все, – резюмировал Поэт. – А четвертый ход, я думаю, он упредит.
– Есть еще и четвертый?
– Самый опасный. Но Песта не успеет. У него максимум полчаса. За полчаса ему надо объявить, что Маран похитил Лайву и пытается устроить переворот, поднять верную ему часть Внутренней Охраны и дать толчок к гражданской войне…
– Он вполне на это способен, – сказал Дан.
– Но у него нет времени. Через полчаса Маран станет единственной законной властью, и все начинания Песты превратятся в бунт.
– Но начать он может, – заметил Дан.
– Маран не даст ему этого сделать. Давайте выпьем кофе.
Дан посмотрел на него изумленно, он знал, что когда Поэт волнуется, ему кусок в горло не идет. Тот засмеялся.
– Дело сделано, Дан. По идее, надо пить не кофе, а шампанское. Но это потом. С Мараном.
Маран не дал Песте и получаса. Ровно через десять минут экран засветился, и появилась знакомая заставка «Правительственное сообщение». Дан усмехнулся, вспомнив при каких обстоятельствах видел ее в последний раз.
Диктор имел вид напуганный и загадочный одновременно, он сказал только:
– Слово имеет Глава Лиги Лайва, – и исчез с экрана, уступив его Лайве. Дан содрогнулся, увидев того крупным планом. Не надо было никакого врача, чтоб понять, что дни старика сочтены. Он уже казался трупом… Собственно, он и есть в какой-то мере труп, подумал Дан. Прошлое, которое скоро сбросят в яму и засыплют землей.
– Уважаемые граждане Бакнии, – сказал Лайва торжественным тоном. – Я говорю с вами в последний раз. Во всяком случае, как Глава Лиги. Слух о моей болезни, наверно, уже достиг вас. Да, я болен, нуждаюсь в лечении и отдыхе. Я оставляю свой пост и удаляюсь от дел. Я очень долго размышлял над тем, кого назвать в качестве своего преемника, перебирал всех членов Правления, но ни на ком так и не остановился. Тогда я сказал себе: Лайва, посмотри на вещи шире, ведь Устав дает тебе право назвать имя любого члена Лиги. Я подумал о недавно принятом законе, согласно которому пришлось урезать долю крестьянам, и о положении дел в стране, вынудившем нас принять этот закон. Я понял, что нам нужно обновление. Свежий ветер. А значит, человек молодой и решительный. И в то же время не кто-нибудь безвестный.
