Выбрать то, что пригодится в пути.
Чарена поднял голову, чтобы поблагодарить Джени, но ее уже не было. Ушла, а он и не заметил, так погрузился в книгу.
Глава 5. Встреча
1.
Рассветные лучи коснулись стекол, и витражи вспыхнули образами первого императора.
Три окна и в каждом он другой. Вот в солнечном ореоле, вот в огненном, а вот – среди разбитого осколками неба. Сияющие фигуры не походили друг на друга, будто три разных человека, но у всех запястья скрывали изумрудные браслеты, а среди складок одежд блестели сине-зеленые медальоны.
Знаки власти.
Блики слепили до рези в глазах, и Чарена зажмурился, откинулся на жесткую спинку скамьи. Песнопения за стеной уже смолкали, – голоса гасли, превращались в тишину. Так странно, все они казались лишенными возраста, вечно юными, чистыми. Если только слушать гимны, не видеть этих женщин, то и не догадаешься, что они живут под грузом обычаев и предписаний. И одно из предписаний гласило: для паломников – малый зал, лишь сестры обители могут входить во внутренний предел.
Пение стихло.
Чарена взглянул на резную стену, пытаясь угадать, что за ней. Молятся ли женщины, сидя на скамьях, или распростерлись на полу? Всматриваются ли в горящие образы в окнах? Чарена знал, что в тайном пределе тоже есть витражи, – Джени рассказала об этом. Вчера заглянула после молитвы в зал для паломников, увидела Чарену и принялась объяснять. «Это мир, война и вечность, – говорила она, поочередно указывая на стекла. – А в нашей комнате другие знаки. Любовь, будущее и надежда».
Ему хотелось посмотреть, но он был гостем в этом доме и не мог оскорбить хозяев, нарушить запрет.
Стоило ли задерживаться, слушать, как они поют сегодня? Семь дней миновало, и не позже полудня он должен покинуть монастырь. Рюкзак потяжелел, к подаркам Мари прибавилась тетрадь, исписанная новыми словами, хлеб, испеченный сестрами, и мешочек с травами для воскурений. Чарена едва не отказался от этого подарка, – запах шалфея и зверобоя будил память о днях болезни, о волчьем вое и о тяжелой двери гробницы. Но потом пришли другие, давние воспоминания: пучки соцветий, свисающие со стропил, булькающее варево в чугунном котле и Карионна, рассказывающая о целительной силе настоя.
Чарена не смог отвергнуть подарок, спрятал его в заплечный мешок вместе с хлебом и поблагодарил настоятельницу. Не смог и уйти, не послушав утренние гимны.
Гимны о себе.
Но они уже отзвучали, закончилось и молитвенное молчание. Сквозь прорези в стене донесся шелест шагов, скрип двери. Одна за одной женщины покидали зал.
Чарена подхватил рюкзак и направился к выходу.
Джени ждала возле лестницы. Стояла, обхватив ладонями локти, опустив глаза. Будто пыталась разглядеть что-то в квадрате света на полу, в солнечных лучах. Кроме нее никого здесь не было, – голоса и шаги смолкли в глубине дома, – больше никто не пришел проводить паломника. Может быть, по правилам монастыря нельзя прощаться, а Джени осмелилась нарушить запрет?
