их ведает, где та Буковина! – зло плюнул Юшкевич. – Век бы не знать про неё!
Мужчины замолчали.
По дороге в сторону райцентра ехала небольшая колонна немецких машин.
Солдаты сидели в кузовах, тыкали пальцами в сторону стариков, изображали выстрелы:
– Ту-ту-ту! – и заходились от хохота.
Дед Макар, опершись на палку, смотрел на немцев, молчал.
Дед Андрей отвернулся, курил, зло матерился:
– Даст бог, в гробу вас увижу. Вот тогда посмеёмся, антихристы, прости господи. Поговаривают, что Красная Армия натужилась, потихоньку вытесняет их с нашей земельки, вытесняет.
– Дай бог, дай бог, – согласно кивал Величко. – Правду говоришь. Давно пора. У нас кто-то вчера листок вывесил на заборе бывшего панского маёнтка Ковалика. Так люди читали, говорили, мол, гонит Красная Армия немца, гонит.
Разговор прервался.
Коза направилась к небольшому кустарнику лозы вглубь поля, удалялась от хозяина.
– Куда тебя нечистая сила несёт? – ругался дед Макар вслед козе, но с места не сдвинулся, лишь махнул рукой:
– Не убежит. По такой кормёжке разве что на скотомогильник одна дорога.
Опять помолчали.
Разговор не клеился.
Дед Андрей собрался уходить.
– Да, пока не забыл. Приблуда ещё говорил, что вроде как к вам в деревню на постой рота этих буковинцев должна встать. Мол, немцы что-то у вас строить надумали: то ли склад какой, то ли ещё какую заразу. Так эти охранять будут военнопленных на стройке. Ну, и заодно познакомишься с ними, холера их бери. Со зверьём из Буковины.
2
Дети появилась в семье Величко давно, ещё в начале июля 1941 года.
Грязные, уставшие, в изорванных одежках, они вышли из-за кустов прямо на деда Макара.
Старик заготавливал прутья для корзин, и был за деревней, у кромки болота, что рядом с речкой.
Долго выбирал материал, потом аккуратно срезал, складывал в вязанку.
И тут вдруг дети: девчушка, а с ней рядом мальчишка чуть меньше ростом в коротких, рваных штанишках. Оба босоногие, с грязными, в цыпках ногами. В руке девчонки небольшой узелок, и тоже грязный, как и одёжка детей, как и они сами.
– Вот ещё на мою голову, – почему-то не удивился дедушка, и уже понимал, что это беженцы.
Ему в последнее время частенько попадали на глаза то отступающие красноармейцы, то гражданские с домашним скарбом. Но вот чтобы детишки одни, без взрослых, – нет, таких не приходилось встречать ещё.
– Ну, чего молчишь? – обратился дедушка к девочке, приняв её за старшую.
Но та лишь издала какой-то горловой звук, больше похожий на мычание, и заплакала вдруг. Но и плакала как-то странно, беззвучно, лишь всхлипы.
– Лидка –
