негласно выполнявший в походе роль заместителя лейтенанта. – Готовить для вас палатку?
– Де Бемо всё знает. Мне надо доложить о нашем прибытии Месье и получить указания относительно дальнейших действий.
С этими словами д’Артаньян стегнул плёткой лошадь и принялся спускаться с холма.
…
Конечно же, Шарль без труда отыскал палатку Месье. Этим титулом именовался Гастон Орлеанский, младший брат короля. Номинально он считался командующим осадой, хотя на самом деле мог решать что-то исключительно в отсутствие кардинала.
Месье был высоким красивым юношей с пронзительными чёрными глазами и безвольным, капризным ртом. Будучи всего на год младше самого Шарля, весь свой досуг он посвящал участию в разного рода интригах против его преосвященства.
Это донельзя раздражало лейтенанта мушкетёров.
Конечно, учитывая амбиции королевского брата, трудно стерпеть то второстепенное положение, которое досталось ему, однако молодой человек решительно не понимал, отчего обязательно надо враждовать с кардиналом. Ведь куда больше пользы можно принести стране, объединившись с королём и первым министром.
Но был ещё один нюанс, делавший общество Месье крайне неприятным.
Едва только поступив на службу и ознакомившись с нравами двора, в числе прочей информации Шарль узнал ещё и о весьма разносторонних, но при этом крайне сомнительных вкусах герцога Орлеанского. Он не придал этим сплетням никакого значения, пока однажды брат короля не остановился рядом с ним, когда гасконец нёс караул в одном из коридоров Лувра. Долго расспрашивал о том, кто таков и откуда, а затем попросил показать шпагу: мол, сразу видно, что это – дорогая игрушка. Стараясь не выказать своего раздражения, юноша повиновался и обнажил клинок. А ещё через мгновение понял вдруг, что герцог, вроде бы рассматривая эфес, медленно гладит его по руке. У кадета не было возможности выяснять, чем же он так заинтересовал его высочество – они вообще впервые общались близко, – однако прикосновение узких прохладных ладоней вызвало неудержимый рвотный позыв.
Он страшно испугался, что сейчас действительно произойдёт непоправимое, но, видимо, выражение его лица оказалось красноречивее. Потому что Месье вдруг отшатнулся и побледнел. А затем, всё так же не говоря ни слова, развернулся и быстро зашагал прочь.
С тех пор при виде гасконца брат короля каждый раз поджимал губы и демонстративно отворачивался. Однако Шарль не сомневался, что тот не забыл своего конфуза и не упустит случая, чтобы поквитаться за унижение, пусть даже невысказанное, и пусть даже этого никто не видел.
И вот теперь лейтенант медленно ехал по направлению к палатке, над которой развевался штандарт с лилиями, с досадой думая о том, что по какой-то нелепой прихоти судьбы исход осады может зависеть от порочного, завистливого мальчишки, считающего, что всё в этом мире служит исключительно для его развлечения.
Что он сам, пока не приедут Тревиль и король, будет
