а глаза белошвейки тут же стали напоминать два огромных озера:
– Неужели нельзя было хотя бы записку прислать? Ну, вот такую малюсенькую?
Но потом Женевьева, видимо, взяла себя в руки, скривилась только горестно:
– Хотя… о чём я говорю, когда даже в обычной ситуации не могу дождаться от тебя ласкового слова?!
Первым желанием гасконца было подняться и уйти, но он сдержался.
Обнял подружку и долго гладил её по голове.
– Малыш, – попытался обратить всё в шутку, – ну чего ты ждёшь от человека, большую часть времени проводящего в обществе лошадей или таких же вояк, как он сам? Я не силён в комплиментах, ты же знаешь.
– Я думала, что надоела тебе, – девушка улыбнулась невольно. – При дворе столько красивых дам, а тут какая-то белошвейка…
Это был удобный момент, чтобы произнести ожидаемые слова и наконец примириться, но гасконец не сумел заставить себя.
Всё хрупкое умиротворение, которое он создавал с таким трудом в последние часы, было разрушено.
Чёрт, как же он ненавидел подобное выяснение отношений…
– Что происходит? – спросил резко, а Женевьева увидела, как каменеет у него лицо, и наливаются тяжестью глаза. – Объяснись!
– Ничего не происходит, – пролепетала девушка, отчаянно жалея, что вообще завела подобный разговор. – Просто я соскучилась по тебе…
Выражение лица мушкетёра не изменилось.
– Когда-то я уже говорил… – снова закашлялся. – Не знаю, что ты себе надумала или чего ждёшь от меня, но… Наши отношения не изменятся. Потому что большего, чем то, что уже есть, я дать тебе не смогу. Так что решай.
Кем-кем, а дурой Женевьева отнюдь не была.
– Ты неправильно понял меня, – стала медленно гладить его по щеке и груди. – Я действительно имела в виду лишь то, что соскучилась за эти две недели. И, конечно же, я ничего не хочу менять. Потому что мне очень хорошо с тобой.
– Мне тоже, – совершенно искренне ответил Шарль. Мысль о том, что придётся искать белошвейке замену и выстраивать с кем-то заново такие удобные для него отношения, вызвала приступ самой настоящей тоски. Нет, он не готов к подобному, а значит, надо сделать всё, чтобы сохранить существующее положение вещей.
– Всё в порядке? – Женевьева заглянула ему в глаза, улыбнулась робко. – Что мне сделать, чтобы ты не сердился?
Ну слава богу, и Шарль вздохнул с облегчением: кажется, ситуация под контролем.
А потом он приспустил штаны и толкнул голову подружки вниз.
– Ты знаешь, что, – откинулся на подушки. – Только медленно. Сегодня я действительно никуда не спешу.
Несмотря на состоявшееся примирение, размолвка с Женевьевой оставила после себя неприятный осадок.
Конечно, хотелось надеяться, что девушка сделает правильные выводы, но что-то подсказывало лейтенанту, что такими, как раньше, их отношения уже не будут никогда.
