другая музыка… А ведь это он с тобой поздоровался?
– Да.
Наш разговор, который никто вокруг не мог понять, прервал все тот же растаманский старичок, спросивший меня, как по-русски будет "любовь", а потом (после того как не смог выговорить) вскочил и вытащил ошеломленную девушку (белую) из толпы, и посадив ее рядом со мной, начал заяснять, что мы все одной крови, что быть раста – это не обязательно значит быть черным, что он черный, а я белая, но разве это имеет значение? И тут он неожиданно снял свою шапочку и надел мне на голову.
Из толпы появился Рэбай, наступая всем на ноги и расплескивая красное вино из бокала, он шел к нам. Со стороны он выглядел очень пьяным или обгашенным.
– Нет, он не такой уж обдолбанный, каким притворяется, – заметил мой друг.
Рэбай, похоже, был удивлен, найдя нас в компании своих знакомых.
– Прямо для тебя, – сказал он, увидев на мне растаманскую шапочку.
– You look like a real hippy, – добавил мой друг. Он в этот момент разминал траву в ладони.
– I'll make you a joint, – сказал Рэбай. Через минуту он протянул ему абсолютно совершенный, идеальный, мастерский косяк.
Как только мы его закурили, вдруг какой-то черный говнорэппер взял микрофон и начал говорить вступительную речь перед песней, которую он хотел исполнить: что-то про женщин, про матерей и т.д, в духе восьмого марта. Рэбай, которому, видно, стало скучновато, направился к нему и, встав в первом ряду зрителей, начал громко кричать:
– Pussy! Pussy!
Выступление никому не интересного чувака было сорвано, и похоже все шло к драке. Музыка была выключена. Толпа заволновалась. К Рэбаю уже направлялся огромный охранник.
Позже мой друг рассказал мне, что заметил, как Рэбай схватил пустую бутылку и спрятал ее под пиджак. Но он ее так и не использовал. На следующий день, приехав к нам в гости, он, смеясь, рассказал, что огромному охраннику он на ухо пообещал, что убьет его и всех членов его семьи, если тот до него дотронется. На этом инцидент был исчерпан. Опять заиграла музыка. Американская драка – это та, которая не состоялась.
Рэбай, естественно, после этого начал вести себя еще развязнее. Он танцевал посреди зала, наталкиваясь на людей (и особенно на женщин), притворяясь (как мы уже заметили) обдолбанным в хлам.
– Smoke your weed, naman! – кричал он моему другу. – This is – my place!
Стало понятно, что Рэбай и его компания пробудут здесь до рассвета, и мы решили пойти домой. Мы попрощались и вышли из клуба. На улице воздух был очень теплым и очень влажным. То и дело по пути домой нам встречались шатающиеся и уже свалившиеся там, где силы их оставили, люди. Многие из них были хорошо и дорого одеты. Мы пришли домой, сели в кресла и еще долго обсуждали Джери и его барабаны, пока солнце не взошло над парком, обещая жаркий день.
В следующую пятницу мы должны были ехать с Рэбаем в Клаб-Хаус. Я испекла пирог с капустой и в десять часов вечера мы были уже одеты и готовы ехать. Но он не появился. После полуночи мы поняли, что
