– to show some respect, – сказал он, кивнув в сторону спальни, где, видимо, находилась сейчас его жена, которая, похоже, была недовольна его постоянными поездками в Сити. Мы все опять вышли на балкон. Он сел на стул, и я сразу увидела, что так он и сидит здесь, в этом углу, большую часть времени – как тень, сгорбившись, и смотрит в темноту.
Наконец-то он встал и крадучись пошел в прихожую, и мы вслед за ним, он надел черную шляпу и мы сели в его зеленый лэндровер и помчались по шоссе вдоль широкой реки Хадсон. Слева от нас иллюзорный остров Манхэттен светился и переливался всеми своими красками, горел зовущими огнями, почти дотягиваясь вершинами небоскребов до луны, которая, сверкая тем же мистическим огнем, висела прямо посреди черного неба. По дороге Рэбаю кто-то позвонил, и, как мне показалось, что-то хотел у него купить. Рэбай уклончиво пообещал достать, затем вдруг развернулся и поехал в обратном направлении. Потом по какому-то мосту мы въехали на Манхэттен, за окном был темный и мрачный город, и я вдруг поняла, что это Гарлем. На одной залитой кромешной чернотой улице Рэбай остановился и крикнул что-то во мрак, откуда тут же появился черный человек в черной кофте с капюшоном. После короткого разговора с ним Рэбай проехал несколько блоков и вышел из машины. Он вернулся через пять минут очень довольный собой.
Теперь он был в прекрасном настроении, мы ехали по третьей авеню в плотном потоке машин, дома вокруг искрились огнями, толпы пьяных веселых людей ходили по улицам, таращась по сторонам. Присутствие на Манхэттене давало Рэбаю много энергии, он веселился и подпевал Бобу Марли – "rastaman vibration! yeah!!! positive!", которого все время слушал в машине.
– What did you get? – спросил мой друг. По его вопросу я поняла, что он, как и я, уже догадался, что Рэбай только что купил героин.
– Heroin! – страшным (по мнению самого Рэбая) голосом сказал он.
– Это правда, что героин намного дешевле кокаина?
– Я могу найти такой героин, который будет стоить a lot of money!!! – ответил Рэбай.
– А какая обычная цена? Мне просто интересно, я не собираюсь покупать, – прибавил мой друг с улыбкой.
– Нет, не спрашивай, я не скажу, – сказал Рэбай и мне очень сильно не понравился его ответ. С этого момента я знала, что он обязательно предложит нам героин, но рассчитывает сделать это позже. Но, возможно, я ошибаюсь, подумала я, или, может быть, потом он передумает, если поймет, кто мы, как жаль, что он этого не понимает.
– Heroin!!! – опять повторил Рэбай, он произнес это слово как имя своей роковой любви, с восхищением и страхом. – You can’t imagine, guys, что это такое – иметь его в своем кармане и не использовать… хоть чуть-чуть… хоть капельку отсыпать… нет… все – я больше не прикасаюсь к нему. Я провел двадцать лет на героине! Двадцать лет! Но теперь конец. Больше никакого героина. Natural life. Natural high.
Рэбай отдал героин какому-то человеку в Виллидже и довез нас до дома. Он собирался ехать в Син-Син (куда отправлялся каждое воскресение), но мы отказались идти туда сегодня,
