и нисколько не удивилась, осознав, что Рэбай идеально подходит на эту роль. И я спросила его, не посоветует ли он нам, где достать грибов или лсд. Он очень обрадовался, и мой друг тоже поддержал мою инициативу. Тогда Рэбай предложил поехать в Вудсток на выходных (он сказал, что хорошо знает этот городок и даже жил там в восьмидесятых целое лето) и мы сразу и с удовольствием согласились. Когда мой друг спросил Рэбая:
– Поедем на какой-то концерт?
….тот обиженно ответил:
– Там всегда концерт.
В пятницу Рэбай неожиданно опять позвонил в нашу дверь, мы не ждали его и никуда не собирались. В этот раз он был не один – с ним в нашу квартиру протиснулся испуганного вида человек – черный, худой, с тонкими неприятными дредами, болтающимися за спиной, одетый в белый (дешевая подделка под льняной) костюм, и в черных лакированных туфлях на босу ногу. Он тут же уселся в кресло и схватил нашу сигарету. Его звали Тито, выглядел он как плохая копия Рэбая, как пародия на него. Они знали друг друга уже четверть века, и (как я узнала позднее) это Рэбай сделал его растаманом.
Увидев, что мы просто сидим и накуриваемся (слушая музыку), Рэбай сказал, что мы должны поехать с ним, что он подождет, пока мы соберемся и дунем, а потом поедем в Клаб-Хаус. Мы не возражали. Мне очень хотелось посмотреть на этот Клаб-Хаус, про который рассказывал мой друг. Я ушла переодеваться в ванную и оттуда услышала, как Рэбай высказывает что-то Тито, а тот агрессивно оправдывается.
Мы выехали с наполненного людьми острова, который праздновал свой священный праздник Friday Night, по Манхэттенскому мосту въехали в темный и (после Сити) кажущийся совершенно безлюдным Бруклин, проехали через Вильямсбург, через еврейский район (тоже почти пустой, я увидела только нескольких хасидов в черных плащах и шляпах и с омерзительными пейсами и бородами, которые, молча и не глядя по сторонам, брели куда-то сквозь ночь), через мрачные высокие одинаковые кирпичные здания – родные проджекты Джэй Зи (Рэбай сейчас же рассказал нам об этом)…
Я рассматривала мир, плавно скользивший мимо меня, нюхала воздух Бруклина, и мне было почему-то очень грустно.
Куда я еду? Где я? Что я ищу? Что я делаю здесь, в этой машине? Как я здесь оказалась? В каком направлении я двигаюсь, и что меня ожидает? Я попала на другой край света, на другую сторону мира, я где-то так далеко, что сама уже не знаю, где я. И не знаю, кто я, и что мне нужно. Есть одна русская сказка, которая называется Пойди-Туда-Не-Знаю-Куда-Принеси-То-Не-Знаю-Что. У меня примерно такая задача. Я иду туда, куда катится мой клубочек…
Наконец-то Рэбай припарковался у темного высокого браунстоуна. Выйдя из машины, он задрал кверху голову и крикнул что-то, после чего вниз упали ключи. Мы поднялись на крыльцо, открыли дверь в парадную и поднялись на последний этаж.
Дверь в Клаб-Хаус была старой и деревянной (почти всегда она была незаперта, в отличие от двери в подъезд), над ней висел железный крест, очень напоминающий православный (на самом деле
