конвой окружил солдат, и те, чтобы уйти подальше от вызывавших страх и омерзение незнакомцев, двинулись вперед, туда, куда им и приказано было идти. А полицейский, наверное, рехнулся. Ничего, это не их печаль. Скорее бы назад, в казарму, да в койку. Завтра, небось, поднимут, как обычно. Не дадут выспаться.
Сержант и рядовые, видя такое дело, тоже перестали прятаться. Капрал обернулся к ним.
– Ну, что вы?!. – Крикнул он, обращаясь уже к своим напарникам. – Давайте же! Их же сейчас!..
И он кинулся к солдатам, наперерез. Он схватил одного и, потянув за собой, нечаянно оступился и упал. Упал и солдат. Один из конвоиров подскочил к ним. Схватив упавшего солдата за воротник он рывком и без малейших усилий поставил его на ноги и подтолкнул в нужном направлении. Потом поднял капрала. Капрал создавал помеху. Помеху следовало устранить.
Бездыханное тело капрала отлетело прямо под ноги Сидорову, и он непроизвольно шарахнулся назад, прямо на бегущего сзади сержанта. Сержант, чтобы не упасть самому, оттолкнул его, и Сидоров, споткнувшись о тело капрала, упал на него. Мертвое лицо товарища наполнило его душу ужасом, и он заорал.
Конвоируемая пятерка снова остановилась. Вот теперь им стало по-настоящему страшно. И один из них сделав неожиданное движение, рванул куда-то вбок. Ближайший к нему конвоир кинулся за ним. Солдат оглянулся и упал. Конвоир схватил его за руку и просто потащил, лежащего, по земле. Солдат пытался встать, он сучил ногами, но зря. Его тащили, как тряпку.
Сидоров вскочил и побежал. Куда он бежит – он и сам не видел. Он просто бежал, будто за ним гнались. И крик его разносился по всему плацу, внося сумятицу, вызывая ропот и шевеления в строю. Следом кинулся Петров. Сержант, видя такое, засуетился было не зная, что делать – прятаться, кидаться на помощь этим, которых тащат на смерть, или бежать за своими подчиненными, наконец, решился. Он не побежал. Все-таки он был офицер, хоть и унтер. Какой-никакой, а начальник, а положение обязывает. Он шел. Шел быстро, и, приблизившись к строю настолько, чтобы быть уверенным, что его услышат, а, главное, поймут, рявкнул вполне командирским голосом:
– Бегите! Бегите, вас тут убивают!
6
Что-то пошло не так. Когда что-то идет не так, возникают резонные вопросы: «что делать?», ну и, естественно, «кто виноват?». Песчинка, попавшая в механизм, ломает зубцы, и – все. И встает механизм, и что толку, что и песчинке не поздоровилось, что смололо ее в пыль, если и механизм можно отправлять на свалку.
Куртифляс смотрел на застывшего перед ним Гадюкина, и думал о том, что же будет дальше, если вот прямо сейчас, с самого начала, благодаря этому вот идиоту, все пошло не так. И что теперь делать?
– Ну, и что дальше? – Спросил он замолчавшего лейтенанта.
– Солдаты стали разбегаться. Со мной оставалось только трое. Я не знал, что делать…
Да, растерялся Гадюкин. А кто бы тут не растерялся, если вдруг из темноты появляются какие-то люди
