но, поставленный перед выбором – предать хозяина или предать саму основу существующего миропорядка и, в конечном итоге, самого себя, вынужден был этот выбор сделать. И он оказался не в пользу барона.
Помнится тогда, вскоре после того памятного разговора, когда Диксон ходил, словно оглушенный, у него состоялась встреча с отцом барона, старым Цадкиным. Навряд ли случайная, но это и неважно. Главное то, что сказал ему старик.
– Мой сын рехнулся, – сказал он, – с этим надо что-то делать.
– Может быть, это так? Разговоры? Настроение?.. – слабая надежда еще теплилась в душе Диксона. Все пройдет, забудется и будет, как было.
– Нет, – спокойно отмел его надежды старик, – и ты будешь тем, кто вынужден будет делать это.
– Я не хочу.
– А куда ты денешься? – В голосе старого Цадкина было столько безнадежной уверенности, что Диксон не нашел, что возразить. И правда ведь, будет. Потому что есть сегодня, есть завтра и есть послезавтра. И сегодня важнее завтрашнего дня, и уж тем более – послезавтрашнего.
– Тебе прикажут, и ты будешь, – продолжал между тем старик, – будешь действовать как всегда четко и профессионально, будешь делать все, что должен, и что можешь. Значит нужно, чтобы кто-то помешал тебе, действуя независимо от тебя.
– Служба?
– Естественно.
– А может, просто?.. – И Диксон, не договорив, вопросительно взглянул на старика. Произносить мысль вслух он побоялся, все же речь шла о сыне этого человека. Но Цадкин, как всегда, оказался на высоте. С ним можно было вот так.
– Нет! – Качнул головой на тщедушной шее старик. – Я думал об этом. На нем слишком много завязано. Это и хорошо, и плохо. Но это так. И если нашего барона взять и выдернуть, как больной зуб, все может рухнуть. В его руках и деньги – а это значит торговля, промышленность, да вся экономика. И политические связи тоже на нем. И все это те люди, которые к тебе не имеют никакого отношения. Ни ты, ни я не сможем перехватить управление. Я это говорю, – добавил он, – не потому, что мне его жаль, как сына. Это так и есть.
– Так что же делать? Ведь он уже…
– Да, – перебил его старик, – он уже! Уже готовятся войти в Амиран войска. Уже там начинается… А закончиться должно – сам знаешь, чем. А что делать? Организовать сопротивление самому себе. Но аккуратно. Не надо, чтобы Служба сгоряча наломала дров. Есть у тебя канал, по которому можно слить информацию тому же Софрону? Не напрямую. Не надо, чтобы кто-то там, в Службе, числил тебя своим сторонником.
– Найду.
– Вот. Просто пусть до них дойдет, что, мол, барон затеял что-то против них. Пытается ослабить их влияние и перетянуть одеяло на себя, нарушить сложившийся паритет. Этого достаточно. Пусть начинают подозревать, присматриваться, следить. Я же со своей стороны подтолкну одного из тех, кто был обойден Софроном. Есть у меня такой на примете. Пусть устранит его. А подумают – после слива твоей информации, на барона.
