на свое ранение, присев и осмотрев его.
– Подожди, нож не доставай, сейчас майкой перетянем.
– Пойдем отсюда…
В какой—то мере везение помогло тогда скромному магазинчику не оказаться украшенным похоронными венками. Через несколько дней Народник убыл из города, озадачив некоторых из своих сподвижников. И все то, что было начато Захаром, попросту встало…
3. Наставникам – спасибо
Возле входа в огромную палатку, такую же большую, как тюремный барак, столпились десять молодых людей.
– Войти внутрь, вашу мать! – подгоняет их сержант.
Первый солдат отбрасывает в сторону тяжелый мокрый брезент, который служит дверью и уже готов войти, когда что—то останавливает его. На грязной, утоптанной земле, прямо внутри прохода, на месте полового коврика положено ослепительно белое полотенце. Солдат колеблется. Но сзади его толкает и кричит сержант:
– Войти внутрь, твою мать!..
Владимир Резун (Виктор Суворов)
Конец 2013 – начало 2014 гг.
…После первых напряженных дней, проведенных в гуще новобранцев то в «холодильнике», т.е. сборном или пересыльном пункте, где «покупатели» подбирают себе подходящий человеческий материал, то в общей казарме, из которой уже «купленных» в часть солдат разбирают по определенным подразделениям, Артем, попав в свою разведроту, почувствовал неимоверное расслабление. Расслабиться ему удалось потому, что в расположении почти никого не было – разведчики утóпали в армейскую баню. Психика Артема, в последние дни постоянно находившегося в густой массе демонстрировавших лютую самоуверенность парней, была перенапряжена и, только оказавшись в тихой обстановке, перешла в спокойный режим. Его тело обмякло, а сознание отключилось. Перестали лихорадочно носиться мысли. Нагнетенное состояние было вызвано непривычной обстановкой и необходимостью выстроить «грамотное» поведение, чтобы не наделать ошибок. Несмотря на то, что трусом он не был, к чертам его характера точно нельзя было отнести борзость, быковатость, мстительность. И поэтому конфликтов он старался избегать или, точнее, не становится их инициатором. Это и породило желание выверять свои поступки, чтоб ни словом, ни делом не угодить впросак. Артему уже приметились некоторые, поведение которых он охарактеризовал как «приблатненное», способные на неадекватные выходки. И Артем морально настраивал себя на решительные действия, если вдруг их дерзость затронет и его.
– Дежурный по роте на выход! – раздался возглас дневального. Команда через туман полусна щелкнула закемарившего Артема, сидящего на табурете среди шконарей.
В помещение стали заваливать «духи», подгоняемые «замками».
– Ну, блять, началось… – прошипел Артем, надеявшийся подольше посмаковать минутное затишье.
Старослужащие выстроили роту на центральном проходе между
