уголки губ кончиком языка, на котором виднелся белый налет. Теперь ее темные глаза были не испуганными, а ошеломленными и растерянными. Я повертел сигарету между пальцами, сдвинул несколько книг и присел на край стола. Потом закурил, медленно затянулся и спросил:
– Что вы здесь делаете?
Она молча теребила рукав пальто. Я предпринял еще одну попытку:
– Что вы помните о вчерашнем вечере?
На это она среагировала.
– А что я должна помнить? Я болела… дома, – осторожно ответила Кармен едва слышным хриплым голосом.
– А до того? До того, как я привез вас домой – отсюда.
Она медленно покраснела, начиная с шеи, глаза широко раскрылись.
– Вы… так это были вы? – выдохнула она и снова прикусила свой смешной палец.
– Да, это был я. Что вы помните?
– Вы полицейский?
– Нет. Я уже говорил – друг вашего отца.
– Значит, вы не из полиции?
– Нет.
Наконец-то до нее дошло. Она облегченно вздохнула:
– Что… что вам нужно?
– Кто его убил?
Плечи Кармен дернулись под клетчатой тканью пальто, но выражение лица не изменилось. В глазах появилось какое-то неопределенное выражение.
– Кто… кто еще знает?
– О Стайнере? Понятия не имею. Но уж точно не полиция – иначе они были бы здесь. Может, Марти.
Удар был нанесен наугад, но попал в цель.
– Марти! – испуганно вскрикнула девушка.
С минуту мы оба молчали. Я попыхивал сигаретой, она грызла палец.
– Не увиливайте, – наконец сказал я. – Его убил Марти?
– Да. – Ее подбородок слегка опустился.
– Зачем он это сделал?
– Я… я не знаю, – глухо ответила девушка.
– Вы часто с ним виделись в последнее время?
– Всего один или два раза. – Кармен стиснула руки.
– Адрес знаете?
– Да! – бросила она мне в лицо.
– В чем дело? Мне казалось, вам нравится Марти.
– Я его ненавижу! – Кармен почти кричала.
– Тогда вы не прочь вывести его на чистую воду.
Она не поняла. Пришлось объяснить:
– То есть вы захотите рассказать полиции, что это Марти?
В ее глазах вдруг мелькнула паника.
– Разумеется, если копы не узнают об этой истории с фотографированием в голом виде, – попытался успокоить ее я.
Девушка захихикала.
Внезапно я почувствовал отвращение. Лучше бы она вскрикнула, побледнела или даже грохнулась в обморок – это было бы естественно. Но Кармен просто захихикала.
Не хотелось даже смотреть на нее. Казалось, что я тупею от одного ее вида.
Она продолжала хихикать, и ее смешки
