и все два недолгих месяца, что она была при ней, − мать, которая дорожила ею несказанно.
В груди хортой защемит, и обдаст ее ностальгическим жаром – память воскресит изумительное щенячье чувство материнской заботы и любви.
Хортая улыбнется. Почти незаметно, едва приоткрытой пастью, устремив полный счастья взгляд в былую даль, и сама перенесется туда, растворившись в незабываемо сладких воспоминаниях из детства подле матери.
***
Видение мое исчезло так же внезапно, как возникло, но осталось в памяти навсегда.
Я увидел мир вокруг и обнаружил, что мы с Дюной движемся по аллее и давно отдалились от кафе с его веселой компанией.
Расстояние приглушило звуки музыки, голос тамады и всеобщий смех гостей, но не стерло улыбки с мордашки хортой.
Мы гуляли очень долго, и на обратном пути в кафе было пусто и тихо, но Дюна по-прежнему улыбалась.
Глядя на нее, тихо радующуюся в своем внутреннем уединении, я почти ощущал праздник. Мешали никак не покидающие меня воспоминания о видении. Частное подворье, застолье и, отделенная от людей людьми же, одинокая хортая, как две капли воды похожая на Дюну, фантомами вторгались в мое сознание, болезненно сдавливая сердце. Я не уважал тех людей, с их абсолютной безучастностью к чувствам собаки.
Я презирал их за убогую веревку и полную объедков миску. За миску − полную объедков, а не еды! Я презирал, и простить не мог. А собака не презирала, и ей не нужно было прощать, потому что она не обижалась. Собачье великодушие превозмогало все худшие человеческие проявления и на порядок превосходило все лучшие. Оно простиралось и значительно дальше – за пределы интеллектуальных и духовных возможностей тех закоснелых людей, что всуе ели, пили и гуляли на привидевшемся мне частном подворье.
Эти люди даже не задумывались, что от стены саманного сарая, привязанная к одинокому столбику потертой и грязной от времени веревкой, за ними приглядывала ниспосланная свыше чистая душа.
***
Я же размышлял о подобном и раньше, а совсем недавно узнал. Случайно. Из выпуска теленовостей. В нем среди всякого разного сообщалось, что Ватикан официально признал наличие у собаки души.
Трактуя свое новое святейшее осмысление, Ватикан доводил до сведения прихожан концепцию о райском происхождении собачьих душ, согласно которой все они обитают в раю, из него приходят к людям, неся в себе небесную благодать, и туда же возвращаются, когда пробивает их земной час.
В связи с изложенным, своим высочайшим повелением Ватикан дозволил собакам вход в церковные храмы.
А несколькими днями позже, собираясь на работу и снуя туда-сюда перед телевизором, я увидел с экрана серьезного ученого, который делился своим предположением об инопланетном происхождении собак: якобы те специально направлены на Землю высокоразвитыми инопланетянами, чтобы очеловечить людей.
Подарки Небес, и никак по-другому!
