и тогда она смотрела на них, как на мошек. Холеные, ленивые, раскормленные, не пережившие и толики пережитого ею − сумевшей выжить на плохо пригодной для собачьего существования уличной воле, − в сравнении с нею они были мошками, и им нужно было показать, что они мошки и есть.
***
Но как бы ни менялся взгляд Дюны в отдельные мгновения, основную часть времени он выражал бездонную тоску и страдание по расставанию с ее прошлой одомашненной жизнью.
На всех прогулках, и продолжалось это месяц за месяцем, девочка искала своих прежних хозяев. Задрав голову, она сосредоточено всматривалась в проходящих мимо людей и жадно вдыхала воздух в надежде увидеть, почуять. Внимание хортой концентрировалось главным образом на коренастых мужчинах до сорока и невысоких полноватых женщинах до тридцати. Когда же она примечала детей, возраст которых подходил под начальные классы, глаза ее загорались ликующей радостью.
К таким людям она стремилась приблизиться, и мы шли у нее на поводу.
Но вот встреча, и на мордочке Дюны проступало разочарование: они были не теми, кого она помнила, продолжала любить и к которым мечтала вернуться.
Разочарование владело ею недолго, и она вновь и вновь вглядывалась и внюхивалась в окружающих с переполнявшей ее одержимостью.
Девочку волновали также легковые автомобили, но не все подряд, а только темных тонов. Если не забывать, как проворно и с пониманием дела Дюна заскочила в остановленное женой возле рынка такси, в былые времена она знавала поездки на машине.
Мое сердце в такие моменты прогулок сковывало ужасом – что если выбранные Дюной люди окажутся ее законными владельцами!? Что тогда?! Дюна, естественно, будет счастлива. Но будут ли счастливы те владельцы?.. А я? А жена, сын?
Мы уже не могли расстаться с нею. Однако не это было корнем вопроса – мы не могли доверить дальнейшую судьбу собаки тем, кто однажды уже собаку не уберег. Душа болела и противилась.
Нередко пытаясь домыслить, как Дюна − породистая, умная, послушная, красивая и обаятельная собака − оказалась без присмотра, одна на улице, мы находили объяснения.
В голове каждого вертелось по нескольку похожих версий, но суть их всех была единой: прежние владельцы девочкой не дорожили, или же не дорожили так, как дорожить ею следовало.
Она была достойна любви и обожания.
***
У Дюны отсутствовало клеймо, что не редкость среди аборигенных пород собак охотничьих кровей.
Но даже если бы оно было, никто из моей семьи не возжелал бы разыскивать по нему хозяина. В связи с уже указанной причиной: Дюной прежде не дорожили.
А раз так, вернись она к законным владельцам, с нею снова могла приключиться беспризорность.
Да и были бы рады те владельцы возвращению ставшей больною собаки, лечение которой могло занять годы? Лечили бы они ее, как мы? Не жалея сил и средств? Ответ
