на дерево, на снег, на то, как все это тонет в ранней зимней ночи, – отвечаю я.
– Я тоже так любил наблюдать, – говорит голос, оставаясь на прежней дистанции от меня.
– А что тебе нравилось больше всего? – спрашиваю я.
– Больше всего в эти моменты я ценил дистанцию, на которой находился от голоса учителя, – сказал голос, наполненный нотками смеха, перемешанного с ностальгией.
– Понимаю, – ответил я мечтательно.
– А что тебе нравится больше всего в таких моментах? – спрашивает голос, оставаясь на прежнем месте.
– Мне просто нравится вид. Мне нравится свобода, которую я сейчас чувствую, –говорю я.
– Свобода? – спрашивает незнакомец.
– Да, свобода… – задумчиво протягиваю я и делаю долгую паузу, чтобы найти необходимые для объяснения слова. – Меня выгнали с урока, а это значит, что я провалился. Если начать с начала, то надо сказать о том, что на меня возложили кучу обязанностей. Я всем чем-то и в чем-то обязан. К примеру, помогать бабушке, потому что она старая; чистить зубы и принимать ванну, чтобы хорошо пахнуть; усердно учиться, чтобы поступить в хороший университет, чтобы родители гордились… И, ты понимаешь, все это взаимосвязано. И вот меня выгнали с урока, и это значит, что я провалился. Я никогда не поступлю в хороший университет. Поскольку этого никогда не будет, то можно реже принимать ванну и перестать чистить зубы, потому что в этом больше нет смысла. И единственная обязанность, которая у меня остается – помогать бабушке, потому что она старая. И вот, впервые в моей начинающейся жизни у меня появляется время, чтобы быть ребенком и познавать мир, как хочется, как интересно, а не как говорит человек, который, вполне возможно, сам не состоялся, но все равно считает себя очень важным. Теперь у меня есть время, теперь я независим от чужого мнения обо мне и могу просто стоять у окна и смотреть на то, что мне нравится, а не на то, на что смотреть просто надо.
– Интересная мысль, – говорит человек позади. – Я никогда об этом не думал в этом ключе.
– А взрослые никогда об этом не думают. Они придавлены грузом ответственности, который на них сбросили другие взрослые, – говорю я, не отрывая взгляд от вишневого дерева.
– И это тоже интересная мысль для такого молодого человека, – произносит голос позади меня.
– Ничего интересного. Обычная констатация фактов, о которых просто никто не думает по ряду причин, о которых говорить просто пошло, – говорю я.
– Пошло? – спрашивает собеседник за моей спиной.
– Да, пошло, – отвечаю я.
– Что именно ты подразумеваешь под словом «пошло»? – оставаясь на прежнем расстоянии от меня, спрашивает неизвестный человек.
– Ну, это все равно, что незнакомая девушка подойдет к вам на улице и скажет, что вы неудачник, да еще и страшненький, – отвечаю я.
– Не понял! – возмущенно отвечает голос.
– Это
