1, 117). Главную цель своих «Лекций по философии религии» Гегель видел в примирении разума с религией, в познании последней во всем многообразии ее форм как необходимой, в обретении истины и идеи в религии откровения.
Гегель рационализирует веру в Бога, полагая, что он может быть познан в его всеобщности, каковой является разум, и что бытие Бога можно доказать рационально. Он предпринял это в своем курсе лекций о доказательствах бытия Бога, прочитанном в 1829 г. По мысли Гегеля, доказательства бытия Бога возникают из потребности удовлетворить мышление, разум, поскольку внутри самого человека возникает противоречие между верой и разумом, сомнение проникает в дух человека, лишая его покоя. Гегель отвергает позицию параллельного существования веры и разума, подчеркивая, что еще Ансельм Кентерберийский говорил в том смысле, что если мы укреплены в своей вере, то нерадением будет с нашей стороны не познавать то, во что мы веруем. Смысл рациональных доказательств бытия Бога для Гегеля заключается прежде всего в «возвышении человеческого духа к Богу», и «само возвышение есть возвышение мысли, возвышение в царство мысли», поскольку «Бог сам есть высшая мысль» (3, т. 2, 345).
2.2. Теория двойственной истины в учении П.Т. де Шардена
Пьер Тейяр де Шарден (1881–1955) – видный французский ученый-палеонтолог, философ, теолог, член Парижской Академии наук (1950). С 1899 г. учился в колле́же иезуитов. В 1920–1923 гг. – профессор Католического института в Париже; в 1923–1946 гг. жил в Китае. Вел геологические, палеонтологические и археологические исследования в Китае, Индии, Бирме, на Яве, один из первооткрывателей сина́нтропа.
Т. де Шарден является одним из ученых, попытавшихся создать обновленную систему христианства с использованием научных данных и понятийного аппарата науки. По его мнению, религия, объединившись с наукой, должна обновить толкование своих принципов и стать религией действия. «Религия и наука – две неразрывно связанные стороны, или фазы, одного и того же полного акта познания, – пишет он, – который только один смог бы охватить прошлое и будущее эволюции, чтобы их рассмотреть, измерить и завершить» (16, 279).
Шарден – сторонник гармонии между верой и наукой. Наше поколение и два предшествующих, отмечает он, только и слышали, что о конфликте между религиозной верой и наукой, причем до такой степени, что, казалось, вторая должна решительно заменить первую. Но после почти двухвековой страстной борьбы ни наука, ни вера не смогли ослабить друг друга. «Но совсем даже напротив, – подчеркивает Шарден, – становится очевидным, что они не могут развиваться нормально одна без другой по той простой причине, что обе одушевлены одной и той же жизнью… Во взаимном усилении этих двух все еще антагонистических сил, в соединении разума и мистики, человеческому духу самой природой его развития предназначено найти высшую степень своей проницательности вместе с максимумом своей жизненной силы» (16, 277–279).
Шарден пытался
