он с грустью про себя констатировал, что если ноутбук на месте, значит там ничего важного нет, иначе Королёв его давно бы изъял. Или он побоялся огласки? Вдруг родители спохватились бы и… И всё. Побоялся и Королёв – это всё же совсем из разных миров. Ну да ладно, Леоновой ноут всё равно не нужен. Пока по крайней мере. А им пригодится, хоть Котова перестанет таскать Васин комп.
– Ничего нет, – Светка обречённо опустилась на диван.
– А где у неё тайник?
– Бунин, ты чё? Какой тайник?
– Ну не тайник, а ящик там, шкатулка, ну где она может хранить всякие ценные вещи.
– А вещи нам зачем?
– Свет, блин, продадим и жить будем! Ну не вещи, письма всякие, дневник.
– Вась, ты чё? Хочешь, чтобы мы её дневник читали? – Котова изумилась перспективе настолько плотного вмешательства в жизнь подруги.
– Свет, ты чё? Хочешь, чтобы она в дурке до конца жизни просидела? – Бунин, как ему казалось, удачно передал интонацию своей избранницы.
– Не хочу. Ну а чем нам поможет её дневник?
– Свет, не знаю пока, ищи.
– Я ищу, – она выдвинула нижний ящик комода, где у Маси могли храниться нужные им атрибуты. – Только не вела она его никогда. Всегда говорила, что лень.
– Свет, ну а чего ты мне тогда тут паришь? Что это? – Вася уставился на помятый жизнью лист бумаги, который Котова задумчиво вертела в руках.
– Список какой-то. Продуктов. И адрес.
– Бери, это обязательно бери, – Вася присел около выдвинутого ящика, – А это что за ключи? Запасные?
– Может, и запасные, но не Масины.
– От дачи, может?
– Нет, от дачи другие, там ещё брелок с домиком.
– Свет, хватай, дома разберёмся.
МОЙ МИР
ГЛАВА 5
Утро настигло в крепких руках медсестры, настойчиво трясущей меня за плечо.
– Вставай, соня. Уже все в буфет ушли.
Я кивнула, сильно стиснув зубы. Всё-таки к приятному быстро привыкаешь, а разговаривать – это не просто приятно, это самый пик выше названного ощущения.
Завтрак, как и любой приём пищи в здешних краях, пропускать было возможно, если ты выписан ещё вчера. В остальных случаях будь готов к пищевому труду и ложечной обороне. Ножи и вилки нашему контингенту были противопоказаны, как и любые предметы с намёком на лезвие и остроту.
Столовая поглощала своей стерильной белизной проголодавшихся адептов душевного страдания, которые не имели желания контактировать друг с другом как в пределах едальни, так и вне её стен. Под характерные звуки массового умерщвления уже и без того неживой пищи в голове бегали эпизоды моего вчера.
Всю ночь мы играли с Катариной в пинг-понг из своих незавидных положений. Но если мои подачи были некрепкими за счёт позабытой жизни до больницы, то партнёрша уверено накидывала печальные факты из своей биографии.
Родилась
