и при первых затяжках вызывающих покашливание. Тут уж хозяйка взбеленилась:
– Вы, мне тут, что за девичьи посиделки устроили, избу закоптить или спалить явились; и так от духу вашего зачахнуть можно. Вон, мой мужик, не дымит и ничего – не помер, – даже здоров сверх меры.
– Это что ж – он тебе ночами покою не даёт, а нам, в
виноватых ходить, – вякнул из угла местный бабник-
долговязый Яков.
– Ах ты, охальник, да я на тебя всех баб натравлю, чтоб тебя в могилу с твоим усердием загнали.
Изба затряслась от смеха от такой смелости хозяйской жены.
– Так что, гуляйте шибче, почтенные, во двор – пока я вас помелом не выгоню. Там и места побольше и воздух поздоровее, а мне тут- за вами прибираться.
Шобета, с молчаливым упрёком, и смешинкой в глазах посмотрел на грозную супругу и первым надел шапку.
– И, впрямь, там сподручнее будет. Берём скамейки! Там и на телеге место есть, да и завалинка подсохла, а кто – и стенку подопрёт. Спасибо, хозяйка, за чай. Все высыпали наружу, расположились поудобнее, подтащили ещё
нерасколотые чурбаки и, рассевшись, продолжили
заинтересованный разговор. Вопрос встал – как собрать в дорогу деда Евсея и Шобету? С миру по нитке – нищему рубаха! Осилили и этот вопрос, порешив собрать миром деньжат и харч, принарядить и деда Евсея у которого исправным был один костюм, приготовленный для отбытия в мир иной, чтобы не тревожить лишними хлопотами. Он себе уже и гроб – из хорошо отструганных досок, ладно пригнанный по размерам, хранил под крышей и скроил своими руками. Тут заметили и странную фигуру скорым шагом приближающуюся по улице ко двору.
– Ба, да это вот сам незваным к нам движется; по одной бороде только и узнать! Отворив калитку, и метя подолом
шинели, мышиного, серого, стального цвета, почти по земле, новёхонькой фуражке, лихо заломленной набок и ладно сидящей на голове, во двор важной походкой вошёл Евсей. Козырёк сверкал лаком, на красном околышке
хищно распустил лапы двуглавый орел из жёлтого металла. Из под шинели выглядывали начищенные до блеска яловые сапоги- явно большего размера, чем требовала нога.
– Это что за генерал к нам явился?, – пошутил Фёдор, -Откель такой нашёлся? Дед Евсей приблизился к телеге – мужики освободили ему место и подсадили под улыбки собравшихся. Дед задрал полы шинели, уложив их на коленях и показал, чудом явленные сапоги, в полном блеске.
– Откуда такое богатство? – опять спросил Фёдор. Евсей не спеша разгладил бороду и важно ответил:
– Я много генералов на своем веку видывал кои мне статью и в подметки не годились, а иные и осанистые и толковые были. Мундир этот, в вечеру, Тимошка Шалый задарма отдал, да еще и сказал, что один я и достоин его носить для представительства. Он, как и я, в гвардии служил. Мундир парадный – не изношенный, не стреляный
