на кровати вещи.
– Даже агенты ФБР почти ничего не сумели найти. Никаких следов, улик или мотивов. Ничего. Полнейший тупик.
– Никто ничего не видел и не слышал?
– Ты же видела, наш дом стоит на отшибе, в тупике. В те времена было так же, только в еще большей степени.
– Но чем занималась полиция?
– За исключением того, что считала виновным моего отца? Практически ничем.
Блюм посмотрела на часы.
– Время обеда, – сказала она.
– Ладно.
– Пойдем туда же?
– Думаю, да. Ты рассчитываешь еще раз встретить Сая Таннера?
– Не заставляй меня краснеть, агент Пайн.
– Ты знаешь, на самом деле я не проголодалась. Почему бы тебе не сходить туда одной?
– Ты уверена? Я могу подождать.
– Нет, я думаю, мне стоит немного побыть одной.
– Я знаю, что тебе нужно многое осмыслить.
– Я уже давно пытаюсь. Но если делаешь одно и то же снова и снова, разве можно получить другой результат? Вот почему я здесь.
– Позвони, если я тебе понадоблюсь.
– Я так и сделаю.
После ухода Блюм Пайн медленно сложила бумаги обратно в коробку, которую ей выдал офис шерифа, вышла из номера и направилась на главную улицу Андерсонвилля. В вечернем воздухе появилась осенняя прохлада, и, шагая по пустынным улицам, Пайн порадовалась, что надела куртку.
У нее сохранилось совсем немного воспоминаний о городке. Она уехала отсюда, когда была совсем маленькой. А последние месяцы жизни здесь отравило похищение Мерси.
Здания, старые и содержавшиеся не в самом лучшем виде, изменились незначительно. Водонапорная башня на металлических сваях, украшенная эмблемой Андерсонвилля, стояла на прежнем месте. Пайн проходила мимо сельских магазинов со старыми треугольными крышами и выступавшими навесами, комиссионок с выставленными в витринах товарами, смотрела в тускло освещенные окна на ящики, заполненные пустыми бутылками, в лавочке, где продавали «антиквариат». Город немного напомнил ей фильм «Убить пересмешника». Южный старомодный городок в горах, не уверенный в своем будущем, но все еще каким-то образом держащийся на плаву и верящий, что впереди его ждут лучшие времена.
Пайн увидела вездесущее железнодорожное полотно – единственную причину, по которой здесь когда-то возник город. Национальный музей узников войны и тюрьма, а также огромное кладбище занимали доминирующее положение, повсюду были расставлены рекламные плакаты, зазывавшие туристов, чтобы те расставались со своими долларами. Вероятно, Андерсонвилль с максимальной выгодой использовал карты, которые сдала ему судьба. Печально известная тюрьма в самом центре давала городу столь необходимый ему доход. Во всяком случае, здесь можно было получить важный исторический урок о жестокости человеческих существ.
Пайн перешагивала через лужи, оставшиеся после недавнего дождя, обнажившего
