Перед глазами – две двери, обе закрыты, а на дверной ручке кухни висит бейсболка Захара.
Я еще не сообразил, что это значит, когда шум нажатого мной слива закончился, сообщив миру, что туалет освободился и его посетитель, скорее всего, ушел. Дверь кухни приотворилась.
– Чего стоишь? – В образовавшуюся щель с соучастнической улыбкой просочилась Машка – в белых трусиках, свободной рукой прикрывая голую грудь. – Тоже не спится?
Во мне полыхнуло: я же запретил ей…
Стоп. Запрет был во сне. А в том сне, где они с Захаром, как в свое время выражался Тимоха, «гоняли лысого по подвалам и чердакам», все кончилось ремнем и приходом полиции.
– Не представляешь, как хочется тебе ремня дать.
– Только попробуй.
Машка закрылась в туалете, а я по-прежнему стоял на месте. В голове царил полный сумбур. Что было наяву, а что во сне? Если все предыдущее мне приснилось…
Хадя жива!!!
Мало того, она здесь, рядом. Нас разделяет всего лишь дверь.
Я с трудом переборол желание броситься в спальню. Это подождет, теперь у нас вся жизнь впереди. Я не повторю прежних ошибок. Надо узнать, что было правдой, а что нет, и действовать. Может быть, помолвка Хади – ночной морок, и на самом деле все намного лучше? А пусть даже и помолвка, теперь у меня есть время. Я пошлю папу с мамой свататься. Я не остановлюсь ни перед чем.
А еще надо вразумить пошедшую по наклонной плоскости сестренку. Захар – парень, может быть, хороший, но ей не пара. Тот, кто пара, нарисуется на жизненном горизонте через много лет, а заниматься тем, чем они занимаются (к тому же, в присутствии старшего брата и его невесты!), отныне запрещается. Хотят искать возможности – пусть ищут, а я буду всячески мешать. Человек должен думать головой, а не тем, чем он думает, когда думает, что обо всем подумал.
Встает проблема: куда среди ночи девать Захара? Во сне, когда я прогонял его, думалось только о «художествах» Машки, ничто другое не волновало. С Захаром могло что-то случиться, это легло бы на мою совесть.
Когда Машка вышла из туалета, я по-прежнему стоял в коридоре.
– Все еще у трусов ремень ищешь? Успокойся, прошли те времена, теперь мы взрослые и сами за себя отвечаем.
– Я взрослый, ты нет. Хочешь неприятностей? Если не хочешь, ставлю условие: немедленно одеться и вести себя предельно тихо. Дверь открыть.
Машка скривилась:
– Не строй из себя ханжу. А то мы не знаем, чем вы там с Надей занимаетесь. Мы не глухие.
– Не твое дело, чем мы там занимаемся.
А чем, собственно? Мы-то как раз спокойно спим. И что значит «Мы не глухие»? Это как бы намекает…
А вообще…
Как же я красиво и самозабвенно говорил ей во сне: «Я тоже был неправ, такого больше не повторится. Принцип "Делай как говорю, а не как делаю" не работает. У меня есть обязанности брата, я обязан показывать пример».
Маша думает, что
