Бедный человек везде горя хлебнет, — заметил Андрес.
На этом и кончился их разговор в тот вечер, когда они впервые легли спать в своем новом доме.
1 Варгамяэ — букв. Воровская гора.
2 Мэе (эст.) — Горная, Ору — Овражная, Ees — впереди, Taga — позади, Pere — семья, здесь: усадьба.
3 Бобыль — крестьянин-бедняк, сам не имевший в пользовании помещичьей земли и живший на земле, арендованной или купленной другим крестьянином.
II
Следующий день был отдан знакомству с новым местом. Бобылка осталась хлопотать по дому — она занималась этим не один день в ожидании молодой хозяйки. Мадис отправился с хозяевами — он был здесь свой человек, все знал, обо всем мог рассказать.
Утром новый хозяин с хозяйкой собирались первым делом навестить соседей. Однако бобыли уверили их, что тагапереского Пеару нет дома, он, вернее всего, в трактире — он там иной раз и ночь проводит «на господской половине», — и потому посещение соседей было отложено; решили сразу идти осматривать свой участок.
Сам Андрес, правда, уже раньше обошел всю усадьбу, но тогда земля лежала промерзшая, покрытая тонким слоем снега, так что судить о ней приходилось лишь по косвенным приметам. Что же касается хозяйки, то для нее все здесь было чуждым и новым.
Собираясь в обход, хозяйка натянула старые чулки и надела новехонькие самодельные лапти — их она привезла из отцовского дома. Хозяин намотал онучи, обулся в постолы4. Бобыль Мадис решил идти босиком, ведь солнце поднялось уже высоко и ярко сияло в весеннем небе.
Воздух сегодня такой прозрачный и легкий, что с их холма удивительно отчетливо видно множество других холмов, стоящих среди бескрайних болот и тоже окруженных легким и прозрачным воздухом. Над ними плыли белые облака, словно стая вспугнутых диких гусей. Только они не кричали. Было бы совсем тихо, если бы не пение жаворонка да стрекотанье трясогузок, усевшихся на крыше или на шесте изгороди.
Много часов бродили они по болотам; местами вода журчала под ногами, местами только проступала меж пальцев босых ног Мадиса. Лишь на холмике Халликивимяги и на Йыэссааре было совсем сухо. На Йыэссааре в былые времена пахали землю, но Мадис не мог точно сказать, когда это было. Он только заметил:
— Должно быть, давненько — ведь на месте поля скоро опять лес будет.
Этот клочок поля, словно чудом уцелевший среди болот, показался всем каким-то удивительно родным. Вдруг стало ясно без слов, что когда-то здесь ходил, трудился, думал человек. Когда-то вот с этим заброшенным клочком земли были связаны заботы и радости человека.
Остановились передохнуть, закурили трубки.
Насколько они могли судить, участок был немалый, земли казалось даже чересчур много, пожалуй, побольше полутораста десятин, но большую часть ее занимало болото — травяное или поросшее мхом и низкорослыми соснами. Даже покосы жались, главным образом, по краям болот, где росли чахлые
