подняла потухшіе глаза и посмотрла на него съ любопытствомъ и безпокойствомъ: что то на мгновеніе зажглось въ ея взгляд.
– Вы все глупости говорите, – сказала она, – что жъ вы или лучше меня не нашли? Вы лучше деньжонокъ мн дайте потихоньку. А то ни чаю, ни табаку нтъ. А я безъ табаку не могу.
Нехлюдовъ молча съ ужасомъ смотрлъ на нее.
– А то тутъ не заработаешь: вахтера тутъ плуты, норовятъ даромъ, – и она захохотала.
– Катюша, прости меня.155 Я чувствую теперь, какъ я виноватъ передъ тобой.
– Что мн прощать? – сказала она, покраснвъ и опять опустила голову. – Никто не виноватъ. Такая ужъ судьба моя.
И что онъ ни говорилъ ей, она только заглядывала на него изподлобья и молчала.
<«Она не можетъ простить, – думалъ Нехлюдовъ. – И разумется, слова не могутъ загладить погубленной жизни. И она знаетъ это, но не хочетъ сказать мн этаго».
А между [тмъ] Катюша думала совсмъ не о прошедшемъ. Она думала о теперешнемъ, сейчасномъ своемъ положеніи. <Она радовалась тому, что Нехлюдовъ, баринъ, пришелъ къ ней, радовалась особенно тому, что для нея сдлали исключеніе, вывели.> Когда она узнала его, она удивилась и вспомнила свою любовь къ нему, какъ что то нетолько далекое, но такое, что когда то случилось съ какой то другой женщиной, а не съ нею. Воспоминаніе о томъ времени, какъ молнія, мелькнуло въ ея сознаніи, но тотчасъ же исчезло и замнилось желаніями настоящаго, a желанія эти были въ томъ, чтобы добыть кофей или чаю, сахару и, если можно, вина, а главное, табаку.
То что онъ говорилъ ей о прощеніи, о томъ, что онъ женится на ней, она156 совсмъ не понимала. Она не вникала въ его положеніе, съ тмъ чтобы понять, чего ему нужно. Она ждала только того, чтобы онъ кончилъ, для того чтобы попросить у него денегъ.>
Въ то время какъ онъ говорилъ ей о томъ, какъ онъ мучался, когда, посл войны, вернувшись къ тетушкамъ, узналъ, что она отошла отъ нихъ и была беременна, она157 перебила его.
– Все это прошло, и не помню я этаго ничего, – сказала она.
Онъ взялъ ея руку и пожалъ.
<– Ты мучалась одна, рожала, а я? Прости, прости меня.
– Что длать? – сказала она, чтобы прекратить скоре безполезный разговоръ и подойти къ тому, который нуженъ былъ.>
– И гд же ребенокъ? – робко спросилъ Нехлюдовъ, глядя ей въ лицо.
– Тогда же померъ, – коротко отвтила она. – И не помню ничего. Все забыла. А вотъ что, вы мн теперь дайте денегъ. Тутъ все купить можно. А безъ папироски мн бда.
Нехлюдовъ отстранился и посмотрлъ на нее. Она робко улыбнулась, выставляя пустое мсто между зубовъ.
– Привычка! – сказала она. – Лучше безъ ды буду.
–
