в будущее, проситель может положить конверт с соображениями в ящик, как-нибудь так незаметно.
– Соображаешь, черт побери. Гм, черт, ты мне, Мавзолей Ревдитович, все больше и больше нравишься.
Он открыл ящик стола, достал ключ от кабинета Первого зама и торжественно вручил его Мавзолею.
– Держи там порядок и бабы чтоб у тебя не задерживались более десяти минут, понял? – смеясь приказал Дискалюк своему Первому заместителю. – Пусть Недосягайко зайдет ко мне еще раз.
– Она сейчас вернется, – сказал Мавзолей Ревдитович, показывая на дверь.
Но Недосягайко не вернулась. У нее не было таких капиталов. Она с трудом наскребла пять тысяч долларов, а десятки, ну никак не получалось. Да и психологически она сейчас не была готова к этому.
– Мавзолей Ревдитович! помилуйте, спасите. Что мне делать? У меня только пятерка, а десятка, ну никак не выходит. Одолжите до завтрова.
– Я предлагаю другой выход. Ты сходи, переоденься, чтоб как в театре: плечи были обнажены, юбка разрезана гораздо выше колен, сделай короткую прическу и с сигаретой во рту войди в кабинет господина Дискалюка. Пусти слезу, скажи: муж сгреб все денежки и укатил в Румынию. А пять тысяч это все, что у меня осталось. Пообещай, что если поправишь свое материальное положение, пятерку еще внесешь в фонд избирательной компании постфактум. Садись поближе, нога на ногу, тяни дым в себя, а потом медленно выпускай ему в лицо. Это будет по достоинству оценено. Он романтическая личность, ты убедишься в этом, – наставлял ее Мавзолей в своем кабинете.
Антонина Ивановна так и сделала. Только ушло на всю эту процедуру не менее шести часов. Дискалюк уже собирался уходить домой, ему без конца названивала Марунька, с водоснабжением что—то случилось, и жена умоляла его принять срочные меры. Но госпожа Недосягайко ворвалась в кабинет так стремительно, танцующий походкой, что хозяин кабинета немного удивился и возможно испугался, потому что поправив очки и еще не пригласив даму сесть, спросил:
– Вы кто такая будете?
– Как кто? – испугалась Недосягайко. – Вы что уже забыли меня? Я перед самым обедом была у вас. И утром была. Кроме того, вы знаете, что я – бывший третий секлетарь райкома, вы мне утром, кажется еще подмаргивали и я, окрыленная таким вниманием, решила посетить парихмахерскую, переодеться по современному, по модному. А вдруг вы, увидев такую красавицу, начнете не одним, а двумя глазами моргать и челюсть у вас опуститься.
– Пупок у вас очень соблазнительный, это вы специально так?…
– Нет, не специально, это новая мода. Вы были когда-нибудь в Америке?
– Нет, а вы?
– Была… вернее они, эти американцы у меня дома, – я каждый вечер с ними общаюсь.
– Каким образом? – спросил Дискалюк.
– Они выступают по телевизору, а я сижу перед телевизором. Вот так и происходит общение. Там женщины почти голые ходят. Если я у вас буду работать, я тоже полуобнаженной
