style="font-size:15px;"> Что это еще за разговоры про соседа?! Нет, это надо прекратить, надо ей объяснить, что любовь – серьезная вещь, что нельзя кидаться на шею первому попавшемуся франту.
– Ну а ты, девочка моя, – спросила она, – ты сейчас… влюблена в кого-нибудь?
Гортензия отпила глоток шампанского и вздохнула:
– Ну вот! Снова здорово! Опять высокие слова! Ты хочешь знать, не встретила ли я красивого, богатого и умного мужчину, от которого потеряла голову?
Жозефина с надеждой кивнула.
– Нет, – проронила Гортензия после небольшой паузы. – Но зато…
Она протянула матери бокал за новой порцией шампанского и сказала:
– Но зато я повстречала парня… Красивого… Правда красивого!
Жозефина тихо ахнула.
Ширли следила за их разговором и молила про себя: «Не верь, моя Жози, не мечтай, опять налетишь на каменную стену». Гэри улыбался: он предвидел, каким ударом для сентиментальной Жозефины будет ответ ее дочери.
– И сколько это продолжалось?
– Две недели. Мы сплелись в душной страсти…
– А потом? – спросила Жозефина, еще на что-то надеясь.
– А потом все, стало неприкольно. Ни-че-го. Глушняк. Представляешь, однажды у него задралась штанина, и я увидела белый носочек. Белый носочек на волосатой лодыжке… Брр, чуть не стошнило!
– Боже правый! Ну у тебя и представления о любви! – вздохнула Жозефина.
– Да это не любовь, мама!
– Они сейчас сперва ложатся в постель, а потом уже влюбляются, – пояснила Ширли.
– Влюбленные мужчины такие скучные! – зевнула Гортензия.
– Но я в любом случае не собираюсь сплетаться в душной страсти с Эрве Лефлок-Пиньелем, – пробормотала Жозефина. Ей казалось, что все над ней смеются.
– А я бы на твоем месте не зарекалась, – хмыкнула Гортензия. – Он вполне в твоем вкусе и не сводил с тебя глаз. А глаза-то блестят! И он как будто ощупывал тебя, не касаясь, это было… неотразимо!
Ширли почувствовала, что Жозефине неловко. Пора кончать шутки, а то подруга воспринимает их слишком серьезно. Что случилось с ее чувством юмора? А может, этот человек ей и правда нравится? Он, my God, is really good looking[38].
– Уж не знаю, как это у мамы получается, но вокруг нее вечно вьются привлекательные мужчины, – примирительно заключила Гортензия, пытаясь свести все к комплименту.
– Спасибо, милая, – сказала Жозефина с натянутой улыбкой, чтобы закрепить это хрупкое перемирие. – А ты, Гэри? Ты романтик или потребитель, как Гортензия?
– Вынужден тебя разочаровать, Жози, но на данный момент я охочусь за жирной богатой телкой. Так что учусь быть жирным телком!
– Ясно. В общем, я одна среди вас такая клуша, как всегда…
– Ну нет, не одна! – проворчала Гортензия. – Есть же еще красавчик Лука! А кстати, почему он отсутствует? Ты его не пригласила?
– Он
«…видит Бог, и правда, хорош собой» (англ.).
