была несвежей, но Слава, привычный к такой работе, споро её перемыл. Ванная с уборной функционировали исправно, чем после мануфактурного плена с радостью воспользовался. Оставалось лишь наполнить холодильный шкаф продуктами, для чего достаточно было вызвать рассыльного… Но Алекс делать это настрого запретил и сам сходил в ближайшую бакалею.
Вопросы с Надей новоиспечённый майор тоже взялся уладить самолично, для чего телефонировал ей в Славином присутствии с имевшегося в квартире аппарата. Впрочем, говорил Алексей Климентович при этом не много, а всё больше слушал, силясь лишь изредка вставить какие-то оправдания. Через добрую четверть часа изрядно побагровевший за время диалога майор закончил разговор и коротко сообщил другу о том, что супруга-де дала согласие на пару дней отлучки.
Сказавшись на работе больным, Слава поутру закусывал поздним завтраком из той снеди, что принёс с собой Алекс. Сам Алекс сидел за тем же столом и жевал сыр с оливками без особого аппетита – чему, быть может, до известной степени способствовало неудержимое стремление Славы поделиться всеми подробностями своего пленения, и рассказать о том прямо с набитым ртом.
– По-русски… Истинная правда, по-русски! И говорил, прямо как баре. Даже не баре… Не знаю, как это и передать-то. Так вот даже ты не говоришь.
– И что же он говорил?
– Говорил, что его-де зазря на этот склад вызвали. Да и меня зря притащили.
– Это так баре говорили?
– Нет, барин говорил по-манерному. А портовым образом перед ним отчитывался Пашка-прохвост. В конторе-то он так не собачится, сдерживает себя… То есть я его самого не видел, если честно, но готов поклясться, что это он!
– Верю.
– То есть ты видел его?
– Не видел, но раз ты говоришь… Да и в любом случае, ту мануфактуру уже вдоль и поперёк прочёсывают мои коллеги. Так что если Павел твой и впрямь там был, то узнают это скоро.
– А скоро ли мне отсюда выйти можно будет? А то моя Надежда…
– Твоя Надежда, друг мой, это сейчас не самое большое твоё беспокойство. А моя надежда в том, что через пару дней всё закончится и тебе уже можно будет возвращаться домой и на службу… Но только после того, как я сам тебе скажу, что опасность миновала.
– Но ведь…
– Не раньше ни в коем случае! Ты и так держался молодцом, это я по чести тебе говорю, и помог изрядно. А теперь побереги себя.
С этими словами майор Велецкий откланялся, обещав держать связь. И запретив связываться с кем бы то ни было, кроме него самого.
Тем богатым на события морозным утром Слава с Алексом не были единственными, кто покинул старую мануфактуру.
Всего через пару минут после того, как погас свет, два силуэта тихо отделились от здания и торопливо проследовали к чёрному Руссо-Балту. Один из них воссел на пассажирское место, второй – юркнул в кресло водителя. Как только он завёл мотор, тотчас пискнул датчик, возвещая о низком давлении
