Зато дома был триумф! По столько уток, да ещё таких! – я с зорьки в этом краю пока не приносил.
Когда утром, выйдя в сад, чтобы прямо с ветки съесть своё любимое антоновское яблоко, я увидел идущего ко мне соседа, то никак не мог предполагать, что сейчас передо мной предстанет не добродушный ворчливый сосед, а будущий злейший враг… И на его вопрос о моей многочисленной вчерашней стрельбе, прекрасно слышимой в тихом вечернем воздухе с холма, где стояла деревня, весело, с подробностями стал рассказывать обо всех перипетиях такой удачной вчерашней охоты. А потому не сразу заметил перемены в его лице.
Он слушал, сопя, и ничего не говорил, но за него всё прекрасно сказали его глаза. Мне даже на мгновение показалось, что сейчас он меня ударит или побежит в дом за ружьём, чтобы вот тут, немедленно уничтожить этого врага, эту гадину, осмелившуюся вторгнуться в ЕГО угодья, настрелять столько уток, а главное – так нахально обстрелять хозяина угодий, недавно утверждавшего, что больше трёх штук за зорьку, а это был его лучший результат, уже никому не взять.
Когда он ушёл, так ничего и не сказав, я понял, что нажил в его лице серьёзного врага, который такого позора мне не простит.
В конце октября вдруг ударил зазимок. За ночь всё вокруг побелело. Утром, когда я встал, снегопад уже кончился, сквозь тучи проглядывало солнце, сверкая в весёлых сосульках, свисающих с каждого углубления шиферной крыши. Погода как раз для разведки, решил я, собираясь после завтрака в большой обход. Я строил некоторые планы на капканный лов мелкого пушного зверя и, мне хотелось осмотреть берега ближайших водоёмов, где по моим наблюдениям могла держаться норка и ондатра.
Возвращаясь домой под вечер, я обратил внимание, что там, где ещё не успел стаять снег, рядом с моими следами виднелись чьи-то чужие. За мной следили, и я смело мог предположить – кто… И этот «кто» стоял на границе наших участков, поскольку изгороди у меня ещё не было, и как будто ждал меня. Не поздоровавшись, он деловито спросил:
«Ты что, капканы собираешься ставить?» Я промолчал.
«Ну, смотри, живи, как знаешь – сказал он спокойно, Но только учти, что капканы здесь – он сделал широкий жест рукой, – Ставлю только я». И пошёл к дому.
Я знал от местных мужиков, что капканами он не занимается и мелкая пушнина его не интересует, об этом он даже мне сам говорил. Вдохновляли его разве что бобры. И вообще, я уже многое о нём знал, и то, что он сейчас мне сказал, можно было считать объявлением войны. А я точно знал, что, начав её, я обязательно проиграю, потому что он сдаст меня всем властям: милиции, местному охотничьему и рыболовному надзору, которые всегда найдут, чем меня прижать. Ведь в нашей стране жить активно, ничего не нарушая, очень сложно. Это мой сосед хорошо знал по себе, потому и приглашал к себе на зверовую охоту с его двумя лайками и руководство местной милиции, и председателя охотобщества с дружками. Так что меряться с ним силами мне было не с руки.
Поведав жене свои печальные мысли, я стал рассуждать: –
