стороны улицы, с заколоченными ставнями и какого-то грязно коричневого цвета. Рядом – большой высокий сарай, покрытый серой от времени дранкой с зияющим пустым проёмом вместо двери. Перед фасадом дома несколько ещё нераспустившихся кустов сирени. Но всё это я пробежал беглым взглядом, потому что внимание приковывало другое! Зацветал сад. Более десятка уже старых, но вполне здоровых яблонь, одна из которых буквально стучалась ветками в окно. Несколько слив, кусты смородины, но смородина была у меня и на Севере. Очаровывали яблони. Даже от только что начавших распускаться цветов в неподвижном воздухе уже висел пленительный аромат, и я был им сражён…
Ну, найду я где-нибудь вальдшнепов, должны быть где-то и тетерева и наверняка глухари, – ведь у меня машина – поезжу, найду! А утки – вон они, как раз стайка чирков летит над речкой, нацеливаясь на плёс большого озера, которое сквозь кусты просматривается за обширным лугом. А раз есть вода, то должна быть и рыба, если верить моему любимому писателю Пришвину.[8]
Воодушевлённый тем, что меня не сдерживают никакие ограды, я, как военный наблюдатель, стал осторожно обходить вокруг дома, вникая в подробности. Но оказалось, что в роли наблюдателя выступаю не я один. Из соседнего дома, не спеша, вышел солидной наружности мужчина в традиционном русском ватнике. Подойдя поближе, заговорил, окая на псковский манер:
«Давно за тобой наблюдаю. Так понимаю, что дом этот откупить хочешь. Правильно думаешь. Дом хоть и невзрачный на вид, но крепко строен и на сухом месте стоит. Хозяева только непутёвые были, а те, кому достался, и того хуже, – жить на деревне не хотят и дом поделить не разумеют, оттого и продают. Дом, конечно, рук требует, а ты как, умеешь что-нибудь?» Пришлось ответить, что я в сельской жизни не новичок, инструментом могу работать любым, и в наличие он у меня есть.
«Ну что же, – сказал он задумчиво – Такой сосед мне, наверное, подойдёт. А может, ты ещё и рыбак, охотник?»
Пришлось и в этом признаться.
«Это дело – заключил он – Рыбалка у нас не ахти, а с охотой сам разберёшься. Мне иногда напарник требуется, так что, смотришь, и сживёмся. За дом хоть и дорого требуют, (тут он отпустил в адрес неизвестных мне хозяев истинно русское выражение) но он того стоит». И, не прощаясь, степенно пошёл к своему крыльцу, погладив по дороге вылезшую из будки крупную красивую лайку.
А дальше всё завертелось, как в калейдоскопе: оформление, переезд, с трудом прошедший по узким просёлочным дорогам большой грузовик, в котором перевёз с Севера наши пожитки двоюродный брат жены, водитель-дальнобойщик. Но дом на Белом море я, как чувствовал, не бросил и не продал.
По древнему русскому обычаю нам, новосёлам, помогли «всем миром» вспахать лошадью «поле», посадить картошку, после чего было изрядно выпито и съедено. Сосед, которого, как оказалось, звали Николаем, в этом деле не участвовал, уехав куда-то, чему рады были все остальные. Из этого не трудно было заключить, что большой
– у писателя-природолюба Пришвина есть такая фраза: «Если я увижу воду, а в ней нет рыбы, я не поверю воде…»
