style="font-size:15px;"> Остаётся лишь добавить, что эту историю, но уже с захватывающими подробностями, я услышал потом на другой базе. Через год – в Кокорево на Ладоге.
Давно мы с Жекой собирались на Нарвское водохранилище, да всё никак не получалось. И вдруг, туда пригласили на охоту его отца. Он был связан по работе с ЛАЭС, а её руководство имело на охотбазе водохранилища постоянно зарезервированные места. Видимо, оно и решило «угостить» высокое ленинградское начальство хорошей утиной охотой. Мы с Женькой, естественно, напросились. Когда многочисленными телефонными звонками были улажены все подробности и сроки, внезапно выяснилось, что Анатолий Николаевич ехать не может. Но поездку он не отменил, предупредив по телефону, что вместо него приедет сын с приятелем. Меня с Жекой это немного обескуражило, – а не слишком ли? Но всё вышло прекрасно. По дороге, в условленном месте к нам в «Победу» подсел человек с ЛАЭСа, назвавшийся дядей Яшей, и сказал, что довезёт нас до места и «пристроит». Он оказался дядькой весёлым и словоохотливым, так что с разговорами мы не заметили, как доехали до базы.
К сожалению, я не расслышал, что сказал наш проводник егерю, поднявшись на крыльцо, но тот как-то суетливо и неестественно захлопотал вокруг нас. А дядя Яша, подмигнув и улыбнувшись нам заговорщицки, спокойно укатил на попутной машине обратно.
День клонился к вечеру. Погода, до того вполне приличная, стала портиться, и егерь осторожно спросил у нас, – хотим ли мы пойти на вечернюю зорьку. Мы, естественно, хотели. Быстро переоделись, снарядились и, сев в «Казанку», поплыли.
По-моему, все водохранилища похожи друг на друга, особенно в сентябре. И это – напоминало нам наше любимое Верхне-Свирское. Только в серую погоду оно казалось ещё более унылым. До зорьки оставалось ещё немного времени, и Женька спросил – нельзя ли где-нибудь попробовать поохотиться на утку с подхода. Егерь, молча, кивнул и направил лодку к виднеющейся невдалеке зелёной кромке.
Вскоре причалили к краю огромного по площади плывуна, где росли лишь редкие заросли тростника и рогоза и повсюду виднелись окна-лужи. Вылезли. Привычно закачалась под ногами моховая плавучая подушка. Ходить по ней – не подарок, но для нас это было всё-таки делом привычным. Егерь остался в лодке, а мы, посовещавшись и сверив часы, разошлись с Женькой в разные стороны, чтобы охватить побольше территории. Я успел отойти не более чем на сотню шагов, когда услышал сдавленный крик егеря:
– На тебя, спереди! Ружьё мгновенно взлетело к плечу, глаза шарили над поверхностью камышей, – ничего!
– Вéрхом! – крикнул он ещё раз, и только тогда я увидел их почти над головой. Такие знакомые силуэты двух шилохвостей с длинными тонкими шеями. Попробовал развернуться, чтобы ударить по ним в угон, но правая нога, как назло, застряла в болотных корнях. Неужели всё?! Как вспышка мелькнул, вспомнился долгий, испытующий взгляд егеря, когда мы выходили из лодки…
И тогда я выстрелил! Без
