Кот не тревожится, душа её спокойна, дух силён. Бел-горюч камень, всем камням отец, от всех металлов ты взял по крупице силы, щедро делишься ты своей мощью с водой, поделись ею и с подругой своей, воздушной девой, полевой сестрой Варны Миролюбовны, Веданой Кот.
Прямо на глазах Огюстин Ведана начала расти. Нет, она начала левитировать. Показались над водой её маленькие ступни, а затем Ведана воспарила над ручьём.
Сквозь просвет тяжёлых облаков выглянуло солнце. Лёд, сковывающий сад, тонко заиграл, ослепительно заблестел, заискрился всеми переливчатыми красками лета и осени. Он начал стремительно таять. Зелёная шпага окрасилась алым – гладиолус распустил все свои бутоны.
Раскинув руки, Ведана парила в воздухе, полная спокойствия и умиротворения, поднимаясь всё выше и выше. Вот уже и снег наполовину скрыл от глаз Огюстин хрупкую фигуру поветрули.
Огюстин показалось, что от Веданы исходит тихий свет. Он разгорается, размораживает, возвращает к жизни цветы и деревья…
Раздаётся тихий плеск, и Ведана Кот камнем падает в ручей.
У ручья стояла плотно закутанная в шелка моргана. По чёрным, без отлива, прядям, выбивающимся из-под шёлкового платка, Огюстин узнала Окин Катуавр.
– Молишься божествам пэри? – недобро спросила моргана.
– Зачем ты это сделала? Я пыталась избавиться от тоски и тревоги! – поднимаясь на ноги, ответила Ведана.
Она повела плечами, и её волосы высохли. Ведана вышла из ручья.
К удивлению Огюстин, моргана подала поветруле руку, и Ведана эту руку приняла.
– Если так, то прошу прощения. Но странные у вас молитвы. Простите у всех, у кого только можно, вечно прибегаете к уловкам, стараетесь отовсюду урвать, – проговорила моргана.
– Вы, морганы, говорите так, потому что не знаете нас, поветруль. Мы не можем жить одной лишь чистой энергией океана, – спокойно промолвила Ведана.
Моргана повела глазами на Огюстин, ничего не сказала. Поветруля или не замечала, или делала вид, что не замечает человека.
– А как же энергия ветра? Даже океан зависит от ветров, – Окин помрачнела, – кстати, о сне. Сегодня мне приснился дурной сон.
– И мне, – поддержала Ведана, – я сидела в ужасном склепе, за круглым столом, полным ярости и безысходности. Передо мною лежала обугленная веточка моего любимого дерева.
– А я сидела в душной пещере южной пустыни. Передо мной в глиняном блюдце была налита жёлтая, вонючая вода. Я осознавала, из пустыни мне не выбраться, и что эта вода – всё, что осталось у меня до конца этого столетия. Если я переживу это столетие на воде в глиняном блюдце, то смогу вернуться к себе в океан, – скорбно проговорила Окин Катуавр.
Огюстин поняла, что стала свидетельницей слабости колдовских дев. Все магические расы жестоко мстят свидетелям своей слабости. Вряд ли Ведана Кот и Окин Катуавр станут исключением.
Огюстин развернулась и, тихо ступая, направилась во дворец.
