лодках «шнорхель» – трубу наподобие перископа для подвода воздуха к дизелям и отведения от них выхлопных газов. Теперь лодка могла идти с работающими дизелями под водой, на поверхности оставалась только головка «шнорхеля», которую не мог различить с самолета радиолокатор.
Изобретение – не бог весть какое. Когда головку «шнорхеля» накрывает волна, дизеля высасывают воздух из отсеков, так что экипаж задыхается. А главное, когда лодка ночью плывет под «шнорхелем», она становится слепой и глухой: в перископ в темноте много не высмотришь, а акустики ничего не слышат из-за шума собственных дизелей. Создать же радиолокатор, смонтированный на перископе, подобный американскому SТ, немцы не сумели. С введением «шнорхеля» потери немецких подводных лодок несколько уменьшились, но сильно понизилась их боевая эффективность.
А союзники ответили на появление «шнорхеля» усовершенствованием акустических приборов и гидролокаторов на своих кораблях, повысили дальность и точность обнаружения подводных целей. Это была война, обе стороны несли потери, но, когда сравниваешь действия противников, кажется, что один из них скован в плоскости двухмерного пространства, а другой – свободно перемещается в трехмерном и оттуда может наносить удары, которые враг не в состоянии парировать. Не кто иной как сам гросс-адмирал Дениц так объяснял поражение немецких подводников: «Успех союзники завоевали не превосходящей стратегией или тактикой, а превосходящей техникой».
Последним фехтовальным выпадом немцев стало создание лодок так называемой XXI серии. Это был уже предел «механических» усовершенствований. Скорости подводного хода возросли вдвое: максимальная (развиваемая на час-полтора) – с 8–9 узлов до 17, экономическая (длительная) – с 3 узлов до 6. Увеличились и глубина погружения, и время пребывания под водой. Пожалуй, именно лодки XXI серии, а не «Фау-2» и не реактивные самолеты явились наивысшим достижением нацистской науки и техники. После войны победители, хоть и изучали реактивные «мессершмитты», но копировать их не стали. Без «Фау-2» тоже обошлись бы. А вот захваченные «двадцать первые» лодки на много лет стали образцом для проектирования дизель-электрических субмарин во всех странах-победительницах.
В своих мемуарах немецкие подводники горько сетовали на то, что серийное строительство «двадцать первых» началось слишком поздно (они стали вступать в строй только в 1945 году), и уверяли, что, появись эти лодки раньше, они обеспечили бы перелом в «Битве за Атлантику» и даже в ходе всей войны. Поверить этому невозможно. Конечно, повышенная скорость и большая глубина погружения расширяли возможности, но успех мог быть только ограниченным и кратковременным. Развитие электроники союзников быстро свело бы на нет германский выигрыш в несколько узлов хода и в несколько десятков метров глубины.
Особенно показателен провал нацистского атомного проекта. Первые результаты исследований деления урана, показавшие возможность цепной реакции
