Для доклада. Можно чичас? Опосля обеда? в три? Оченно хорошо, понимаешь.
Повесив трубку, Дима уставился на Тимура.
– Что на меня уставился, говори, – спросил Тимур.
– Я задаю тебе молчаливый вопрос: сколько ты выделяешь, чтоб я мог позолотить ручку этому плутковнику?
– Десятку, – сказал Тимур.
– Мало. Это же рука плутковника, а не х. собачий. Что если он меня пошлет к чертовой матери? И, ты знаешь, не просто прогонит, а еще и нас с тобой возьмет за яйца. Мы раскроем перед ним свои карты и уйдем ни с чем. Это недопустимо. Такой финал ни тебя, ни меня устроить не может. Я знаю: сам в милиции служил.
– Эту милицию надо упразднить: дармоеды они все, и взяточники. Ну, да черт с ними. Я выделяю двадцать тысяч баксов, – сойдет?
– Двадцать пять, – потребовал Дима. – Не будь жмотом.
– Иди ты в п…
– Тогда поручи это дело кому-нибудь другому, Борису, например, – сказал Дима.
– Ладно, возьми, и пусть этот Бочкарев подавится. Но адреса, где они проживают должны быть у меня через три дня.
Дима набил полную сумочку портмоне и еще положил за пазуху и отправился к полковнику. В управление МВД округа, он посетил нулевое помещение и отложил из общей суммы пять тысяч долларов для личных нужд. Эту операцию удалась на славу: в помещении никого не было, а о камере слежения милиция не позаботилась. Лицо у него покраснело, лоб несколько вспотел, но он достал свежий платок из кармана брюк, стал перед зеркалом, вытер лоб и причесал свои жидкие волосы и внимательно оглядел свою упитанную фигуру. Ни один карман не оттопыривался, две пачки с долларами находились в портмоне, а портмоне у каждого бизнесмена пузатое, на это никто не обращает внимания, все уже к этому привыкли.
– Вперед, Дима! – скомандовал его внутренний голос.
Он вошел в приемную бодрым шагом, где дежурил офицер в звании майора.
– Товаришш майор, передайте немедля плутковнику Бочкареву, шо тридцать третий прибыл для доклада. Дело государственной важности и промедление смерти подобно. Я надеюсь, что плутковник прикажет объявить готовность номер один для сбора всего личного состава округа и выступит с речью.
– Рядовой Бельмега, сми—ирно! – приказал дежурный майор.
Дима крепко прижал руки к бедрам, задрал подбородок кверху, но тут открылась массивная дверь, оббитая черной кожей, и появилась голова Бочкарева.
– Ну что, прибыл? заходи. А, вольно, господин генерал.
– Срочное дело, товарищ плутковник! – произнес Дима заходя в просторный кабинет строевым шагом. У самого стола он остановился и приложил руку к голове.
– Вольно, рядовой Буль—Буль—Мега.
Дима вытер ноги о ворсистый ковер у стола Бочкарева и снова принял стойку смирно.
– Вольно, я уже сказал тебе: вольно; садись и приступай к докладу.
