не откладывая, отправился в город. Чувствовал себя неважно, все тело сковывала слабость, еле передвигал ноги. Даже Москву не разглядывал, и у него было такое ощущение, будто он уехал отсюда вчера…
Глава шестая
29 июля 1941 года Виталий Самарин явился на площадь Дзержинского – по месту своей службы.
И тут началось… Полдня он провел в бюро пропусков на Кузнецком мосту – не мог получить пропуск в отдел кадров. Сколько раз он подходил к окошечку-бойнице – и слышал одно и то же: «Ждите».
Наконец его пригласили в комнату, и там с ним разговаривал командир, у которого в петлицах было по одной шпале. Назвался он дежурным.
Кроме попорченного партбилета, у Самарина никаких документов не было. Отдавая билет, пояснил, при каких обстоятельствах он его замочил.
Дежурный молча очень долго изучал его книжечку, потом положил ее в стол и сказал тихо и властно:
– Коротко – как оказался в немецком тылу? Что там делал?
Виталий начал рассказывать.
Но разве мог он коротко рассказать о всем, что с ним было? Всплывали какие-то подробности, казавшиеся крайне важными. Вспомнил вдруг, как 22 июня начальник райотдела НКВД сунул себе в карман его командировочное предписание, а он подумал: когда начальник его оттуда вынет? Не забыл бы! Вспомнился живущий в сожженной немцами деревне учитель, который дал ему вот эту, что на нем, куртку…
– Погодите! – раздраженно остановил его дежурный и подвинул к себе лист бумаги. – Отвечайте на вопросы: фамилия, имя отчество, год рождения и дальше как по анкете и без ненужных подробностей.
Вспомнив обычный порядок анкетных вопросов, Самарин начал отвечать. Дежурный, не глядя на него, записывал. Так они дошли до его назначения в пограничный городок и добрались до того начальника райотдела, который 22 июня взял у него командировочное предписание.
– Фамилия начальника?
– Не помню… Вернее, я даже и не узнал ее. Я же прибыл туда в первый день войны, и в тот же день меня включили в истребительный отряд.
– Фамилия командира отряда?
– Тоже не знаю.
– Странно.
– Ничего странного! – начал злиться Самарин. – Я явился в отряд, когда он уже грузился на машины. Потом я оказался в отделении сержанта Губарюка. Вот только его фамилию я знал и помню – Губарюк.
– Дальше что было?
– Несколько дней мы охраняли дорогу, по которой отступали наши. И военные, и население. Ловили диверсантов. А потом нас перебросили на железиодорожную станцию – название ее тоже не знаю… Там мы вели бой. Нас распределили ло территории станции. Я и еще один боец с пулеметом заняли позицию возле водокачки. Потом появилась самоходка, и стали нас бомбить с воздуха… Потом появились мотоциклисты. Мой второй номер погиб, ему снесло голову. А потом я пошел на восток.
– Самовольно? – быстро спросил офицер.
– Что
