сообщение и положил трубку, ничего не ответив.
– У нас есть два часа, Аня, – после звонка его тон резко изменился. – Предлагаю не тратить их зря.
– А потом? – Я не ожидала ничего хорошего – и не прогадала.
– Наш… э… Правитель пожелал встретиться с вами лично.
– И лучше не надеяться на его милость?
Кано грустно улыбнулся.
– Это последнее, на что бы я советовал вам рассчитывать.
***
Мы управились в срок. Я рассказала все: о своем появлении на торгах, об Айре, о принце Эндере, о короне… Утаила две вещи: то, что у меня есть доброжелатель из рода рие Нордесов, и то, что в моем ухе сидит предположительно ластонский имплант. Первое могло плохо сказаться на Рике, второе – на мне. Не сомневаюсь, здешние власти захотели бы получить образец передовых технологий и выковыряли бы наушник любыми методами.
– Вы что-то недоговариваете. – От дознавателя не укрылась моя уклончивость.
– Это личное, – я не лгала, поэтому он не насторожился.
– Эндер?.. – трудно представить более многозначительную паузу.
– Нет. Случайный человек, которого я не хочу вовлекать в неприятности.
Уверена, Кано настаивал бы на подробностях, но оглушительная трель телефона заставила его сложить сделанные во время беседы пометки и с сожалением подать мне руку.
– Пойдемте, Аня. Правители не ждут.
Пошатываясь, я покинула табурет. Чертов имплант вновь напомнил о себе. Он так шумел, что я теряла выдержку. Неужели дознаватель не слышал его мерзкого писка?
Мы шли по коридору, лестнице, надземному переходу… Из-за раздражающих звуков наушника было трудновато обращать внимание на маршрут. Я попросту переставляла ноги и надеялась, что к моменту встречи с королем какофония прекратится.
Охрана, охрана, охрана… И пустой кабинет, где Кано остановился.
– Ждите здесь, Аня. Постарайтесь не дерзить.
– А вы?..
– Не волнуйтесь. Вы справитесь.
– Но понимания не дождусь, – вырвалось у меня.
– Вы справитесь, – повторил он и вышел.
Ну а я обнаружила, что прямая трансляция быта Арины Керейры снова включена. Аппарат не волновало, что ее горести могли стоить мне жизни.
***
Арина ненавидела лабораторию. Непонятные приборы, навязчивый шум, вечный запах дешевого кофе и мигание огонька камеры видеонаблюдения действовали на нервы. Это место было более чем неуютным. Оно словно заявляло, что работа – высшее благо, и ею нужно наслаждаться в любых условиях.
Но тут находились компьютеры. В одном из углов даже кресло нормальное поставили, чтобы обожаемая дочурка Мануэля Керейры заходила почаще.
Ее почему-то любили. Несмотря на истерики и капризы, к ней относились с непонятной заботой. Вот и сейчас хилый техник по кличке Винт не прогнал нежданную посетительницу,
