пожимаем плечами.
– Я думаю, это из-за того, что все остальные пришли парами…
– И только мы – сами по себе? Боже! И все дела?
– Вообще-то я думаю, что сегодня – просто волшебный вечер.
И тут, будто в подтверждение маминых слов, единственный официант, который все время оставался глух к нашему очарованию, незаметно подходит к нам, наклоняется над свечкой и с невероятно сексуальным итальянским акцентом говорит (а пламя подрагивает в такт его словам):
– Вы не женщины, вы – рай земной!
Мы с мамой не верим собственным ушам. Может, лимончелло и крепкая штука, но комплименты кружат голову не в пример сильнее.
Я запомню этот вечер на всю жизнь.
– Пойдем, я покажу тебе Пьяццетту! – говорит мама. При этом она несколько нетвердо поднимается на ноги, но множество рук тут же тянутся отодвинуть для нее стул. – Лучше всего, конечно, отправиться туда ранним вечером – тогда это настоящий подиум, но и сейчас там будет на что посмотреть, – обещает мама.
Мы идем по улице, она держит меня под руку, и, представьте, я не против. По-моему, это прорыв. Прежде, находясь рядом с ней, я никогда не чувствовала такой близости. Не знаю, может, ей вскружили голову детские воспоминания или Марио что-то тайком подмешал в коктейль «Ким», только она порядком пьяна.
– Вот и пришли – перед тобой всемирно известная гостиная под открытым небом!
Мама сияет, мы идем с ней по булыжной мостовой в небольшой внутренний дворик, заставленный столиками и стульями с плетеными спинками. Я глазам не верю – кажется, что все присутствующие сговорились. Такое впечатление, будто каждой паре или семье дали выбрать какой-нибудь один оттенок – нежно-карамельный, серебристо-абрикосовый, белоснежный – и они выкрасили в него все свои вещи. Получается безупречное сочетание – на всей площади не найдется ни одной распущенной нитки и ни одного неотполированного ногтя. Мне никогда раньше не приходилось чувствовать себя без драгоценных украшений чуть ли не голой.
– Смотри, свободный столик, – предлагаю я, ныряя под навес бара «Тиберио».
– Погоди… – Мама сканирует взглядом столики конкурирующих баров.
– Или одни бары моднее других? – подначиваю я, оглядываясь, не затевается ли поблизости кровавая драка между бандами «Гуччи» и полицейскими от «Дольче и Габбана» – ремни намотаны на руку и все такое…
– Я просто ищу… Вот он! – обрадованно говорит мама.
Я смотрю туда, куда устремлен ее сияющий взгляд. Передо мной море чашечек с капучино и – конечно! – Платиновый Блондин!
Он церемонно кланяется моей матери и жестом приглашает нас подойти. Подумать только, рядом с ним – два свободных стула!
Мое пьяное добродушие испаряется в один момент. Остается только одна
