всех спектаклях для главы государства. Ложа бенуара под номером двадцать по понедельникам и литерная ложа первого яруса под номером тридцать по средам и пятницам предоставляются в распоряжение министра. Ложа второго яруса под номером двадцать семь ежедневно резервируется для нужд префектов департамента Сена и полиции».
И опять в конце этой статьи г-н Полиньи показал нам строчку, добавленную красными чернилами:
Ложа первого яруса под номером пять на все представления отдается в распоряжение призрака Оперы.
После этого нам оставалось лишь встать и горячо пожать руки двух наших предшественников, поздравив их с изобретением очаровательной шутки. Ришар счел своим долгом добавить, что теперь он понимает, почему г-н Дебьенн и г-н Полиньи покидают дирекцию Национальной академии музыки. С таким требовательным призраком невозможно больше вести дела.
– Еще бы, – не моргнув, согласился г-н Полиньи, – 240 000 франков на дороге не валяются. А представляете, во что может обойтись резервирование для призрака ложи на все представления! И это не считая того, что нам пришлось вернуть деньги за абонирование, ужас! В самом деле, стоит ли работать, чтобы содержать какого-то призрака!.. Мы предпочитаем уйти!
– Но в конце-то концов, – заметил Ришар, – мне кажется, вы прекрасно ладите с этим призраком. Если бы у меня завелся такой же обременительный призрак, я без колебаний велел бы его арестовать.
– Но где? Как? Мы никогда его не видели!
– А когда он приходит в свою ложу?
– Мы ни разу не видели его в ложе.
– В таком случае сдайте ее.
– Сдать ложу призрака Оперы! Что ж, господа, попробуйте!
С этими словами мы все четверо вышли из директорского кабинета. Никогда в жизни ни я, ни Ришар так не смеялись».
Глава IV
Арман Моншармен написал столь объемистые мемуары, что мы вправе задаться вопросом: оставалось ли у него хоть какое-то время заниматься делами Оперы, а не только рассказывать, что там происходит? Г-н Моншармен не знал ни одной ноты, зато был на «ты» с министром образования и изящных искусств, немного занимался бульварной журналистикой и владел довольно большим состоянием. Наконец, это был очаровательный человек, далеко не лишенный ума, раз решившись финансировать Оперу, он сумел выбрать того, кто действительно смог бы принести пользу в качестве директора, и направился прямо к Фирмену Ришару. Фирмен Ришар был известным музыкантом и галантным мужчиной. Но он был, как принято говорить, человеком властным, то есть обладал прескверным характером.
В первые дни, проведенные компаньонами в Опере, их окрыляло радостное сознание того, что они – хозяева столь обширного и прекрасного предприятия, и оба наверняка не вспоминали о весьма забавной и странной истории с призраком, пока не произошло событие, которое доказало им, что шутка – если то была шутка – продолжается.
В то утро г-н Фирмен Ришар явился в свой кабинет в одиннадцать часов. Его секретарь, г-н Реми, показал ему
