славу светского салона, хотя под его крышей так и не поселилась чопорность и холодность. Но самое главное, что я еще больше сблизился с людьми искусства, многие из которых полюбили бывать у нас. Сам академик акварельной живописи муж сестры Карла Юлии, Петр Соколов, как-то сделал весьма удачный портрет с Уленьки, сообщив между прочим, что уже раз писал ее девочкой, и теперь желает изобразить баронессу такой, какая она стала – милой и простой, с букетом цветов, который в тот день она принесла с собой с прогулки. Великий Карл обожал заходить к нам без предупреждения, играя с детьми и весело болтая с Уленькой, да всех и не упомнишь.
Глава 5
Я отложил перо, как раз когда моя младшая – Мари или попросту Машенька неожиданно распахнула дверь в кабинет, закричав с порога что из конюшни опять пропал ослик, на котором так любили кататься дети. За Машенькой семенила, переваливаясь точно старая одышливая утка, ввалилась нянька. Вообще-то нянька не должна была допускать, чтобы дети без сопровождения взрослых проникали в кабинет или упаси боже мастерскую, но разве ж уследишь, тем более, когда старший ее всего-то на год Мишка летит в одну сторону, а Маша в другую.
– Что же, – взяв малышку на руки, вместе мы спустились во двор. Как и следовало ожидать вся семья, Карл и недавно приехавшая Лена собрались у конюшни.
– Надо бы следов поискать, – деловито предложил смешной в своей детской серьезности Михаил. Или может Жорка рисует его где-нибудь за домом. Жорка или Георгий сын одного моего дальнего родственника, вот уже с пол года живущий у нас, действительно увлекался живописью, отдавая предпочтение пейзажам и изображениям живности.
– За домом уже искали, к тому же Георгий с утра к приятелю в соседний дом отпросился. Не на осле же он туда поехал. – С недоумением уставилась на нас Уленька.
– Я побегу. – Машенька попыталась высвободиться, но я обнял егозу, взяв ее на руки.
– Незадача, – почесал в затылке Карл, – цыгане свели?
– Цыгане скорее бы коней свели, вот какие красавцы нынче у Петра Карловича позируют, – улыбнулась Леночка.
– Да, уж, на цыган не похоже, – я беспомощно оглядел стойла.
– Дворника нужно спросить, его дело за двором доглядывать. Вот если бы в доме что потерялось тогда… – нянька придвинулась к Мише, вытерев подолом его вечно сопливый нос.
– Дворник с утра пьян и спит в людской, – пожала плечами Уленька, – впрочем, я спозаранку в город выезжала, а ни кто часом не слышал, не было ли похорон где-нибудь поблизости.
– Как же, было-было. – Затараторили дети.
– Ну, додыть все ясно, – сразу же заулыбалась нянька. – Тоды он к процессии пристроился окаянный, такая уж у него прихоть. Чуть заслышит похоронный марш, тут же из стойла вон, и покуда покойника до кладбища не проводит, ни по чем домой не вернется.
Все рассмеялись.
– Вот если не вернется серый по собственному
