style="font-size:15px;"> Глава называлась «СПИД не спит».
Я растерялся.
Заказывали нерядовой вечер – нате вам, подавитесь!
– Не хочешь ли ты сказать?…
– Вот именно…
– На Владивосток обрушился буран, – сурово сказал телеведущий, заполняя паузу, – За последние часы высота снежного покрова превысила полтора метра. Движение общественного транспорта парализовано. Подробности в репортаже нашего корреспондента…
Я уставился на экран, делая вид, что меня интересует занесенный снегом город.
Значит так.
Марк вдруг записался в монахи. С нами почти не сплетничает. Вечерами сидит запершись в своей конуре. С пакетом молока!
Я напрягся.
К этому вещественному доказательству стоило отнестись с особым вниманием.
Если составлять список напитков, которые Марк не любит, то молоко наверняка займет место в самом начале – где-нибудь между монгольской водкой архи и киргизским кумысом. А теперь говорит, что молоко улучшает пищеварение и навевает приятные сны.
Что же должно случиться, чтобы так радикально изменить марусины вкусы?
Вдох – выдох, вдох – выдох. Голова чуть откинута назад, позвоночник прямой, но не напряженный. Вдох-выдох, вдох-выдох. В ситуациях, которые требуют от меня выдержки, я вспоминаю завет подруги Татьяны. Как одинокой матери троих охламонов, ей нужны железные нервы. Чтобы не сорваться на хулиганистых отпрысках, она часто пыхтит на манер роженицы.
Не помогло.
– Я этой сволочи все зубы повыбиваю, – проскрипел я, – Этому, как его, с алмазным зубом. Который Марка на дачу возил. У него же на лбу было написано: «Болен». Говорил же, не якшайся с пафосными дяденьками, доведут они тебя до могилы. Так нет. Марусе хотелось с богатеем познакомиться. Сколько продлился их роман? Неделю?
– После дачи и закончился, – сказал Кирыч.
Я скрючился в позе эмбриона, будто это мое тело грызет смертельный вирус. Диван участливо застонал.
Несправедливо! Те, кто там, наверху, распоряжается рассылкой бед и горя, трудятся без перерывов и праздников. Чего не скажешь о конкурирующей фирме, заведующей доставкой счастья.
Я решительно подошел к двери.
– Марк! Выйди на минутку. Нам с тобой поговорить надо.
За дверью послышался шорох и сдавленный писк.
– Марусенька, открой! – я попробовал сказать голосом доброй феи.
– Чего надо? – высунул Марк лохматую голову
– Не смей так с нами разговаривать! – сладким фальцетом произнес я.
Марк попытался захлопнуть дверь, но не вышло. Кирыч вытянул его наружу, как червяка из яблока.
– Сядь! – сказал я, отбрасывая сантименты.
Марк поглядел в сторону своей комнаты, но путь к отступлению был отрезан.
