бывают, – сказал я.
– О! Белый?! – глаза его загорелись, – Будет шикарно!
– Еще как! – согласился я и проникновенно продолжил, – Одним прекрасным вечером ты сядешь пить чай перед телевизором, поставишь его на столик рядом с диваном. Кирыч соберется спать, встанет, опрокинет весь чай на диван, и нам останется только подарить его бедным.
– А я не буду садиться на диван, когда пью чай.
– Зачем диван, если на него нельзя садиться? – резонно заметил Кирыч.
– Точно! Давайте лучше купим попугая! – обрадовался Марк, – В зоомагазине на Чистых прудах я видел красного. Он всем говорит «здрасте».
– И стоит как целый диван? – спросил я, – Это нечестно. Почему мне никто не платит таких денег за то, что я говорю «здрасте»?
– У попугая есть гребень. Он встает дыбом, если в клетку зернышек кинуть.
– Вот увидишь, что будет с моими волосами, если мы купим птицу по цене дивана, – сказал я.
– Сейчас нам нужен диван, а не попугай, – сказал Кирыч, – Зачем спорить? Поедем в магазин и посмотрим, что там есть.
Марк кинул журнал в коробку с макулатурой.
***
– Диваны? Да, сколько угодно! – радостно отрапортовал продавец.
Его лицо казалось сделанным из резины. Оно двигалось без остановки, показывая всевозможные дежурно-положительные эмоции,
– Какие будут пожелания? Цвет? Форма? Дизайнер? Страна-производитель? Цена?
– Артемий, – строго сказал я, взглянув на карточку, пришпиленную к фирменному синему жилету, – Нам нужен хороший диван.
– Удобный, – добавил Кирыч.
– Красивый, – присоединился Марк.
– Для кого мы покупаем? – уточнил продавец, оглядев нашу троицу.
– Для нас, – не понял вопроса Марк, – Мы вместе живем.
Кирыч закашлялся.
– Ах, вы вместе? – губы Артемия разъехались в улыбке, – Понимаю-понимаю… У нас, конечно, найдется именно то, что вам подойдет.
«Можно подумать, что нам нужен какой-то особенный диван», – раздраженно подумал я, несясь галопом вслед за расторопным консультантом в дальний угол павильона.
– Нам в гостиной не на чем сидеть. Сидеть, понимаете? – на бегу пояснил я, опасаясь, что он предложит нам сексодром с отсеком для презервативов.
– Понимаю-понимаю.
– Чтобы смотреть телевизор, понимаете? – крикнул я, пытаясь не отстать.
Судя по целеустремленности, с которой Артемий бежал в выбранном им направлении, какие-то идейки на наш счет у него имелись. И, чуяло мое сердце, с нашими желаниями они вряд ли совпадали.
– Понимаю-понимаю, – повторил он и, наконец притормозил возле гигантского сооружения.
Деревянные слоны изображали подлокотники, спинка снизу была обита пурпурным шелком, а сверху состояла из темного-красного
