style="font-size:15px;"> – Так что это, Кафферти?
Кафферти молчал.
– А банды? Он состоял в какой-нибудь банде?
– Он был не из таких.
– На стене его спальни висел плакат с Красной рукой Ольстера.
– У меня на стене висит календарь «Пирелли». Это что значит, что я пользуюсь их покрышками?
Ребус направился к двери.
– Не очень весело быть жертвой, а?
Кафферти вскочил со стула.
– Помни, – сказала он, – я буду следить за тобой.
– Кафферти, если один из твоих гопников подойдет ко мне хотя бы время спросить, я упрячу его за решетку.
– Ну, упрятал ты меня за решетку, Стромен. И что тебе это дало?
Ребусу была невыносима улыбка Кафферти – улыбка человека, который топил людей в свином навозе, хладнокровно расстреливал их, улыбка бездушного, коварного манипулятора, человека безжалостного и безнравственного. Ребус вышел из комнаты.
Тюремный надзиратель Петри стоял снаружи, переминаясь с ноги на ногу и стараясь не встречаться взглядом с Ребусом.
– Ты позорище – дальше некуда, – сказал ему Ребус и пошел прочь.
Наведавшись в Глазго, Ребус мог бы поговорить с матерью убитого, вот только она уехала в Эдинбург на официальное опознание верхней половины лица своего сына. Доктор Курт обещал сделать все, чтобы нижнюю она никогда не увидела. Как он сказал Ребусу, если бы Билли был чревовещателем, то никогда больше не смог бы работать.
– Вас надо лечить, доктор, – сказал ему на это Джон Ребус.
В Эдинбург он возвращался вконец измотанным. Кафферти всегда на него так действовал. Он не думал, что ему придется снова встретиться с этим человеком, – уж точно не раньше, чем оба они достигнут пенсионного возраста. Кафферти, когда его привезли в Барлинни, послал ему почтовую открытку. Но открытку перехватила Шивон Кларк. На ее вопрос, хочет ли Ребус взглянуть на послание Кафферти, он ответил:
– Порви ее.
Он так и не знал, что написал ему Кафферти.
Когда он вернулся, то застал Шивон Кларк в оперативном штабе.
– Ты, как я погляжу, работаешь не покладая рук.
– Люблю сверхурочные. И потом, наши ряды поредели.
– Так ты, значит, в курсе?
– Да, примите мои поздравления.
– Что?
– Ну, ОБОП – это ведь вроде горизонтального повышения.
– Это ненадолго – как несколько подряд выигранных матчей «Хиба». Где Брайан?
– В норе Каннингема – снова опрашивает Мердока и Милли.
– А миссис Каннингем – ее удалось допросить?
– По верхам.
– И кто с ней говорил?
– Я. Это была идея старшего инспектора.
– Ну, в кои-то веки Лодердейлу пришла в голову здравая мысль. Ты ее не спрашивала про религию?
– Вы имеете в виду все эти оранжистские штуки в комнате Билли? Да, спрашивала. Она в
