интеллект должен будет приступить к работе со свидетелями. Роботы проверят, все ли они собраны, как договаривались с мэром, в комнате, соответствующей «Комнате Джунглей» в настоящем «Грейсленде», обнаружат и изымут у них коммуникаторы, обеспечат электронную, визуальную и звуковую изоляцию помещения, сообщат о готовности к межмирной трансляции процесса, наконец.
Проходя вестибюлем и коридорами впереди Судьи, Обвинитель то и дело оборачивался к нему, будто проверял, не сбежал ли по дороге. А вот и гостиная, похожая на ту, что в Мемфисе, разве что планировкой. Увы, на стеклянной перегородке нет, как было в настоящем «Грейсленде», витражей. А он-то рассчитывал, что глаза смогут отдохнуть на двух симметричных тёмно-синих павлинах с хвостами, похожими на трёхголовых и трёхглазых китов. Из мебели, как и просил Судья, только три кресла, стул и табурет, имитации дешёвой светлой мебели пятидесятых годов ХХ века, эпохи возрождения мебельного конструктивизма двадцатых. Разобравшись худо-бедно с интерьером, он перенёс своё внимание на людей, мебель занимающих. На стуле дремал коротконогий мужчинка средних лет в сером костюме-двойке, пёстрой бабочке и двухцветных полуботинках. При появлении Судьи и Обвинителя он встрепенулся и поднял голову. Эту физиономию, это выражение на ней, простоватое и заносчивое одновременно, один раз увидев, забыть уже невозможно! Судья с облегчением убедился, что хоть обвиняемого ему местные шустрики не подменили. Потом он поклонился некрасивой полной блондинке, сидевшей в кресле, предназначенном для Защитника. Она ответила с растерянной суетливостью. Неужели и у адвокатессы совесть не чиста?
Тут посреди гостиной возник Элвис Пресли в нерезком чёрно-белом изображении. Имея на шее бесполезную гитару, он склонился к микрофону в правой руке и бархатистым своим баритоном пропел:
I want you, I need you, I love you
With all my heart!
После чего певец застыл на месте, и стало очевидно, что Судья ему действительно пришёлся по душе. Гостю ничего другого не оставалось, как в ответ осклабиться и поаплодировать. Элвис исчез.
Судья уселся в кресло и приятно улыбался подсудимому, своему визави, от нечего делать подсчитывая бородавки у того на лице, пока не прозвучало в ушах «Готово!» и одновременно в гостиную не въехал канцелярский доставщик корреспонденции, с наваленной наверху, в углублении-подносе, грудой коммуникаторов. Среди них глаза зрителей-коллекционеров, небось, жадно высматривают сейчас раритеты: где, как не в этой межзвёздной глуши, они могли сохраниться?
– Но это же моя собственная повозочка, мистер Судья. Я поставила пароль, чтобы никто не трогал… – пожаловалась Защитник низким грудным голосом.
– «Кто возьмёт её без спросу, тот останется без носу» – так, что ли? Извините, миссис, я думал, что всё оборудование в мэрии есть муниципальная собственность. На вашей игрушке – имущество свидетелей, изолированных в «Комнате Джунглей», и я полагал, что перемещение его сюда позволит нам предотвратить кривотолки. Прикажете
