ведьма Клео, не будете отправлены.
– Сам лечись у этих коновалов, ты, бессильный старик!
– Да ладно вам, Клео, – вздохнул Судья. – Смешно было бы мне реагировать на сказанное вами. Иное дело – ваше признание об умышленном характере и особых обстоятельствах убийства вашей любовницы. Оно вынуждает меня применить к вам самую суровую меру наказания. Зачем оно, это самообвинение, вам понадобилось?
Рыжая ведьма ощерилась, показав мелкие кривоватые зубы, и простонародно подбоченилась. Теперь её изысканный наряд из тончайшего воспроизведения английского батиста казался простой ночной сорочкой на смазливой торговке, только что покинувшей свою грязную постель. Она зашипела, словно сказочная змея, но тут же речь её стала членораздельной:
– …насрать на ваше практическое бессмертие! Я не хочу становиться живым мертвецом вроде вас, козлы! А жуткой холодной сучкой, как нынешняя Капо, – и подавно! Чтобы в таком виде коротать долгую отсидку в колонии-одиночке? Нет уж, дудки! Лучше смерть и возрождение хоть и выблядком какой-нибудь подёнщицы. Вот.
– Ну, обвиняемая, мы же тут не струльбруги какие-нибудь… Что? Это бессмертные, страдающие от хворей и старческого слабоумия, выдуманные Свифтом. Кто же спорит, со временем эмоции и желания бледнеют, зато остаются интеллектуальные наслаждения. Закончили ли Вы своё последнее слово, прекрасная ведьма Клео?
– Да закончила я. Подчиняюсь Суду по доброй воле. Или думаете, э–э-э… господин Судья, что я не слиняла бы отсюда прямо сейчас, если бы захотела?
Судья обменялся с Обвинителем выразительными взглядами, но оба промолчали. Где уж этой провинциальной ведьмочке тягаться с квазимагической мощью всего Междумирья? Пожалуй, и Платон силами двух только роботов разыскал бы её, в какую бы нору не забилась, и за пару минут вернул бы на суд. Однако пора было произнести приговор. Его идея пришла судье в голову, когда он знакомился с протоколом, открывавшим Процесс, а последние полчаса утвердили в мысли, что избран правильный путь.
Судья поднялся с места, убедился, что Обвинитель и Защитник тоже стоят. Пожевал губами и произнёс – громко, но не сказать, чтобы с полной уверенностью:
– Приговор. За умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами, среди которых особый цинизм и некрофилия, эту женщину, называющую себя прекрасной ведьмой Клео, я приговариваю к мгновенному исчезновению. Её генетический код, хранящийся в генетической лаборатории города, будет имплантирован в оплодотворённое яйцо в лоне знатной женщины, жившей на Земле в позднем европейском средневековье, взамен естественного кода. Новое воплощение обвиняемой проживёт жизнь, по длительности обычную для женщины её общественного положения в тот период.
– Клянусь праведным Пейзаном, это справедливо! – воскликнул Обвинитель.
– Я могу задать вопрос, господин Судья? – спросила ведьма, покусывая свои красные губки.
– Вы
