данного инцидента был создан «Арбитрум-1» – орбитальная крепость. Тщательно охраняемая и до зубов вооружённая. Структура обзавелась собственной небольшой армией, а также породила лучшую в Солнечной системе разведку – Службу Внутренней Безопасности.
Станция расширялась, достраивалась и модернизировалась. Текущий вариант, под номером четыре, представлял из себя настоящее инженерное чудо. Космический город был напичкан рабочими образцами новейшего оборудования. Пока ещё человеческого происхождения, но я уверен: в недрах исследовательского отдела уже вовсю кипит работа над следующими изменениями, в состав которых включены инопланетные технологии, недавно обнаруженные на Каллисто…
Я шёл по дороге с покрытием, слабо пружинящим под ногами. По обе стороны тянулись аккуратные зелёные газоны, где росли деревья умэ, ветви которых были усыпаны мелкими жёлтыми плодами.
Осень под звёздами.
Станция могла воспроизвести любой сезон, даже установить режим вечного лета, но вместо этого предпочитала повторять цикл материнской планеты.
Мне нравилось бывать тут весной, когда в парке Совета царят невероятные ароматы, а японский абрикос покрыт нежными розовыми цветками, из-за которых многие гости города путают данное растение с сакурой.
Впрочем, этот чудесный парк рядом с Башней не предназначался для праздных прогулок. Практически все посетители оказывались здесь мимоходом, хотя некоторые задерживались чуть дольше остальных, если вдруг происходили сбои в расписании встреч Совета.
Сейчас парк был пуст. Глубокий вечер. Время не приёмное, но идеальное для того, чтобы агент СВБ мог заглянуть в гости к Верховному Арбитарию.
Советник прекрасно знал, когда я освобожусь. Его секретарь вызвонил меня по защищённому каналу едва я покинул территорию «Бевусстлос Парка». Билет на челнок мне забронировали заранее.
Личная встреча обычно означает миссию особой важности.
Отдохнул и снова за работу.
Предыдущее дело я успешно завершил: вся информация по идентификации контактного лица сепаратистов, была отправлена начальству двадцать дней назад. Тогда же и поступил ответ. Мне приказали закончить все дела в «Бевусстлос Парке» максимально естественно, не привлекая к своей персоне лишнего внимания.
«Церковью Трентона уже занимаются. Отличная работа, агент», – гласил последний абзац в нейронной шифрограмме.
Принято.
Основную часть задания я выполнил. Оставалось довести игру до конца: завершить своё «лечение» и покинуть санаторий. Вроде бы ничего сложного, но вышел я из клиники несколько менее здоровым, чем когда попал туда. Ежедневное общение с Хансом Хельмутом зародило во мне ряд опасений касательно уровня информационной нагрузки, которой подвергался мой мозг.
К сожалению, причины новой фобии оказались слишком рациональными, а значит она пустила корни в том мрачном саду,
